Начало этой истории — в перестроечных годах. Хадиджа Рзаева приехала с семьей — мужем и двумя сыновьями — из Баку в Зеленоград в конце 1980-х. Муж устроился работать на завод «Микрон», там же несколько лет проработала инженером-технологом и Хадиджа. До того она работала учительницей в школе. Работать приехали по лимиту. Кто не знает или не помнит — в советские времена иногородних рабочих набирали на промышленные предприятия крупных городов на условиях лимита прописки. Они работали на конкретном предприятии и жили в заводском общежитии, чтобы через несколько лет получить постоянное жилье в городе. По такому оргнабору в Москву приезжали работать, в том числе, из республик СССР — тогда еще все были советскими гражданами.

Семью Рзаевых поселили в двухкомнатной квартире на первом этаже в корпусе 904, часть которого была общежитием «Микрона». Обещали дать трехкомнатную от завода в том же доме. В 1993 погиб глава семьи, Хадиджа осталась с двумя детьми. Советский Союз к тому времени два года как распался.

С этого момента начинается довольно запутанная история. Перед вселением в квартиру семье Рзаевых выдали какую-то бумагу от «Микрона». Все документы муж держал на работе в сейфе, говорит Хадиджа, а после его гибели они пропали. Тогда же к женщине пришли люди с предприятия и спросили, хочет ли она остаться в этой квартире на первом этаже. Видимо, со смертью одного члена семьи отпала и обещанная «трешка» с пропиской. Женщина ответила, что готова остаться, её всё устраивает. И подписала какую-то бумагу. Любопытно, что жившие в соседних квартирах — такие же приезжие по лимиту — получили квартиры от предприятия. Остались на месте почему-то только Рзаевы.

В 1998 году, как рассказывает Рзаева, департамент муниципального жилья закреплял по требованию «Микрона» квартиры, где жили сотрудники предприятия. Рзаева обращалась к тогдашнему зампрефекта Леониду Лемко, тот сказал, что вопрос о выдаче ордера семье практически решен. И действительно, в 2000 году комиссия департамента муниципального жилья и жилищной политики рассмотрела обращение Лемко, в котором он просил решить жилищный вопрос семьи Рзаевых, и приняла «положительное решение о закреплении за семьей фактически занимаемой двухкомнатной квартиры при условии получения гражданства РФ». И направила в зеленоградское управление муниципального жилья (начальником была Татьяна Хохрина) письмо с просьбой оформить документально решение комиссии.

Рзаева получила гражданство. Упомянутое решение комиссии и сейчас остается главным и практически единственным документом, подтверждающим, что двушку могли бы отдать семье, то есть прописать там Хадиджу и её сыновей. «Микрон» неоднократно ходатайствовал перед префектурой о закреплении ордером квартиры в корпусе 904 за Рзаевой и сыновьями.

Но что-то пошло не так. В 2001 году Зеленоградский суд отказал в просьбе признать за семьей право пользования квартирой и заключить договор найма. Иск они подавали к местному управлению муниципального жилья и префекту Зеленограда. В решении суда говорится, что в выдаче ордера семье отказали в связи с выходом решения префектуры о расторжении договора аренды общежития с «Микроном» и перевода в жилищный фонд 5, 6 и 7 подъездов корпуса 904. Документ вышел во исполнение постановления правительства Москвы еще 1993 года — «О мерах, направленных на сокращение общежитий и переводе их в жилищный и гостиничный фонды». Сейчас это недействующее постановление, но тогда префектов обязали его выполнять. Еще один аргумент суда — муж Рзаевой умер и был исключен из списка работников предприятия. Как будто квартиру предоставили ему одному, а не всей семье.

Кстати, в упомянутом документе мэрии предписывалось сократить количество общежитий, а не выкидывать людей на улицу. Наоборот, постановление принималось «в целях обеспечения социальных гарантий граждан, проживающих в общежитиях, в области жилищных прав на приватизацию, прописку, обмен». Чиновники должны были в течение года «принять решения о поордерном заселении общежитий проживающими в них гражданами или очередниками предприятий».

Но префектура решила вопрос иначе. В 2002 году окружное управление муниципального жилья подало на выселение Рзаевой и сыновей «из спорной квартиры», суд удовлетворил иск. Решение было заочным — Рзаева, по её словам, ничего о нем не знала. Почему не выселили тогда, двадцать лет назад, неизвестно. Исполнительный документ о выселении был сдан в архив, а архив уничтожен в связи с давностью сроков.

Все эти годы семья продолжала жить в корпусе 904. Прежний жилищный департамент реорганизовали и присоединили к департаменту городского имущества — и это был долгий процесс. Какие-то из прежних постановлений отменяли, принимали новые, а потом вернулись к теме ликвидации общежитий и служебного жилья. В Зеленограде такая история уже произошла с корпусом 856. Ведомству понадобилось 19 лет, чтобы выяснить законность проживания в этом доме граждан и сделать его инвентаризацию.

В 2019 году судья Антон Абалакин удовлетворяет иск департамента городского имущества о выселении Рзаевой и её сыновей из квартиры в корпусе 904. Решение опять-таки заочное, без присутствия ответчиков. В квартире никто не зарегистрирован, она принадлежит городу, говорится в решении. А остальные аргументы относительно живущей в квартире семьи те же, что в судебных документах 20-летней давности. Рзаева идёт к юристам и подаёт с их помощью на апелляцию (обжалование решения), а также встречный иск к департаменту. Апелляция не помогла, решение оставили в силе. Во встречном иске говорится, что семья приобрела право пользования квартирой на основании постановления правительства Москвы №711-ПП. Здесь указано, что члены семьи умершего работника, которому было предоставлено служебное жилое помещение, не могут быть выселены. С ними заключаются договоры социального найма жилых помещений. Заключить такой договор и просила Рзаева. Суд отказал, не найдя оснований для проживания семьи в квартире. «Ссылки ответчика на то, что их семья пользовалась жилым помещением с согласия администрации завода „Микрон“ не могут быть приняты во внимание, поскольку приводимое обстоятельство не имеет правового значения, — говорится в решении суда. — Право пользования жилым помещением приобретается лицом, проживающим в квартире, при условии доказанности законных оснований для вселения. Предоставление жилого помещения не было оформлено надлежащим образом…» — и так далее.

Далее были кассация, определение об отсрочке исполнения решения суда, жалоба, восстановление срока на обжалование — всё это длилось до апреля 2022 года. В апреле судебный пристав возбудил исполнительное производство о выселении семьи из квартиры. 25 мая приставы пришли, сломали замок на входной двери, забрали его и повесили свой. Квартиру при этом не опечатали. «Они так смеялись», — описывает поведение приставов Рзаева. Что их насмешило, неизвестно. Приставов женщина встретила, когда пришла домой уже после смены замка — они поджидали её на лавочке возле подъезда.

Идти женщине некуда. Младший сын отбывает срок в колонии, выходит в декабре этого года. Со старшим отношений у матери практически нет, так получилось. Он живет у кого-то рядом с Зеленоградом, но мать туда взять не может. Да она и сама не хочет, предпочитая оставаться на улице. Говорит — «я там быстро умру». Оба сына теперь тоже остались без дома, куда могли бы вернуться. В Баку есть родственники, но поехать туда Хадиджа не может — выезд закрыт из-за кредитного долга. Кредит женщина оформила на свое имя по просьбе знакомой, а та взяла и уехала — в тот же Баку. Пенсионерка выплачивала, сколько могла, но образовался долг. По этому долгу уже состоялся суд и возбуждено исполнительное производство.

Оставшись на улице, Рзаева написала и отправила письма Собянину и Путину. Была у районного депутата (безрезультатно). Была на приеме в зеленоградской прокуратуре. «Там сказали — в течение десяти дней вопрос решим», описывает итог общения с сотрудником надзорного ведомства Хадиджа. Она воспринимает это как обещание вернуть её в квартиру. Но десять дней прошло, женщина на улице, ответа от прокуратуры нет. Также подала в суд иск к действиям судебных приставов, дело пока рассматривается.

«Я жила тут 32 года, — говорит женщина. — Я никуда не уйду. Мне некуда. Почему не выселяли, когда я была молодая, когда у меня еще было здоровье и какие-то перспективы?» Наверное, Хадиджа Тахировна — очень доверчивый человек, не допускающий мысли, что человека могут вот так взять и выставить на улицу. Да еще пожилого, больного и без вещей. Она продолжает надеяться, что её впустят обратно домой. Хотя пока не может добиться даже выдачи личных вещей из запертой квартиры. Да и не умеет она общаться с чиновниками и разными официальными ведомствами — нет опыта, не может четко сформулировать свою проблему, не умеет пользоваться интернетом через телефон, и в целом ей тяжело ездить по инстанциям. Женщина звонит в зеленоградский отдел судебных приставов, там механически отвечают о «рассмотрении в Москве» и вешают трубку. Всем наплевать.

Пенсионерка нуждается сейчас и в крыше над головой, и в срочной грамотной юридической помощи. На адвоката, который прежде представлял её интересы в суде (за деньги), она уже не особо рассчитывает — дела проиграны, постоянной связи с юристом нет. В телефонном разговоре адвокат сказала «Зеленоград.ру», что суд, по её мнению, действовал четко в рамках закона. Но в свое время — в 2000 году — у Рзаевой был шанс добиться ордера, просто время было упущено.

На улице оказалась обычная женщина, никому не причинившая вреда, пожилая, больная, но при этом готовая работать и платить за квартиру. «Если бы мне разрешили снять или купить в рассрочку эту квартиру, я бы как угодно это делала», говорит Хадиджа.

Юлия Кравченко