Первой приводим оценку консультанта по физической культуре и спорту, чтобы вы могли взглянуть на ситуацию более широко. Если вкратце, он считает, что заниматься воспитанием детей в ходе спортивной тренировки нельзя. Для коррекции поведения детей есть родители или отдельные специалисты. Если родители хотят, чтобы тренер, кроме спорта, занялся ещё и воспитанием (и тренер согласен), они должны официально зафиксировать эту договоренность. Ниже его мнение подробно:

— Приемлемо ли заклеивать детям рот на тренировках? Давайте попробуем разобраться. Жизнь ребенка формируется в ходе разных процессов. Нас сейчас будут интересовать воспитательный, учебный и тренировочный.

Для пятилетнего ребёнка воспитательный процесс является одним из основополагающих. Ребёнок обучается морально-этическим нормам поведения, принятым в обществе, в котором он будет жить и развиваться. Только родители несут полную ответственность за воспитание своего ребёнка. Это обязанность родителей подготовить своего ребёнка к самостоятельному, эффективному и безопасному участию в жизни общества.

В ходе учебного процесса ребёнок должен овладеть основами структурированной познавательной деятельности, которая позволит ему в будущем эффективно развивать свои умственные и интеллектуальные способности.

В ходе тренировочного процесса ребёнок должен освоить основные двигательные акты и сформировать необходимые на этапе его развития физические качества.

Для решения тренировочных задач в ходе тренировочного процесса тренер, обладающий должной квалификацией и знаниями, может заклеить рот ребёнку, например, применяя неврологический подход. С помощью этого методического приёма тренер может работать над техникой контроля дыхания, формируя у занимающегося необходимый в его виде спорта навык (конечно, необходимо достоверно знать, что у ребёнка нет проблем со свободным прохождением воздуха через нос).

В психотерапевтической практике специалист, проводящий тренинг по телесно ориентированным техникам, может в ходе групповой сессии заклеить рот части участников, чтобы те выполняли задание, преодолевая ограничение. Участники подобных тренингов могут отказаться и пропустить это упражнение.

Однако в ходе тренировочного процесса тренер не имеет права применять этот приём в воспитательных целях. Педагог или тренер ограничены рамками предоставляемых ими услуг и должностными обязанностями и на данный момент полностью лишены права вмешиваться в воспитательный процесс.

Как правило, родители не желают, чтобы кто-то другой вмешивался в этот процесс, и часто остро на это реагируют. Происходит это обычно по причине того, что нормы общественной и личной морали не идентичны. Но в рамках действующего законодательства родители почти всегда будут правы.

Тем не менее в случае, когда родитель по тем или иным причинам сам не справляется с воспитанием ребёнка, он может официально делегировать эту обязанность подготовленному квалифицированному специалисту. Психологу, нейро-психологу и т. п. Как правило, курс работы таких специалистов стоит значительно дороже, чем занятия в обычной спортивной секции.

Некоторые родители приводят своих детей «в спорт», пытаясь таким образом сэкономить, и надеются, что тренер исправит ошибки, допущенные ими в воспитании своих детей. Но тренер этого делать не обязан. А если он считает, что его квалификации хватит для успешного применения воспитательных техник, то он обязательно должен заручиться официальным разрешением родителей. После чего ответственность за результаты их применения будут нести родители совместно с тренером.

Президент Федерации каратэномичи России Александр Чичварин считает так: дети, которые не слушаются на тренировках, не могут сконцентрироваться, вообще не готовы к занятиям. «Воспитанием занимаются родители, но часто они хотят переложить эту обязанность на педагогов, тренеров, даже друг на друга. Когда ребенок приходит в спортивную секцию, он должен быть готов воспринимать информацию, трудиться. Тренер тоже этому содействует, но основную роль играют родители».

Одна из причин неготовности к занятиям в том, что малышам сложнее на физиологическом уровне: «Чем младше ребенок, тем в меньшей степени у него аксоны [отросток нервной клетки] покрыты изолятором, сигнал передается гораздо медленнее. Такому ребенку сложнее сконцентрироваться, сложнее удержать внимание».

В других случаях внимательность ребенка может зависеть от его мотивации: она разнится у тех, кого привели родители, и у тех, кто сам пришел заниматься.

Инструктор зеленоградского отделения айкидо клуба «Сёрюкай» Евгений Пугачев уточняет: «Всегда возможно такое, что ребенку просто не нравится, и тогда единственный путь — бросить и найти другую секцию. Айкидо — прекрасный вид единоборств, но, как и любая спортивная деятельность, кому-то нравится, а кому-то нет. Если ребенок пришел, и ему изначально не пошло, тут ничего не поделаешь. Это надо проговорить и понять. Если же мы исходим из того, что ребенку в целом нравится, то надо найти с ним общим язык, подходы».

Основатель школы плавания Swim Shot Александр Давыдов рассказал о своем подходе: они всегда пытаются делать так, чтобы ребенок сам говорил, что ему не нравится заниматься и почему. «Например, ребенку холодно на занятиях, и поэтому он не хочет больше приходить. Решением может быть гидрокостюм, выход в душ, более интенсивные занятия. Мы стараемся всегда выяснять такие моменты, чтобы на занятиях все кайфовали», — подчеркнул он.

Второе высшее образование Евгения Пугачева — профильное спортивное. В вузе момент про воспитательные методики говорят так: «Основная ценность для ребенка, который занимается спортом, это сам процесс, само занятие. Поэтому самое страшное наказание — отлучение ребенка от тренировки. То есть он занимался, потом (если он не реагирует на замечания) в какой-то момент он выключается из тренировки, отлучается от игры — и если для ребенка это занятие действительно ценное, то это самое страшное наказание».

Наказание спортивной деятельностью (отжиманиями, приседаниями и так далее) при этом не приветствуется: это может негативно повлиять на дальнейший настрой ребенка, не будет достигнута основная цель — привить любовь к спорту. «Конечно, это не всегда так работает: я сам занимаюсь с десяти лет, и нас наказывали отжиманиями, но на мне это никак не отразилось, я все равно люблю спорт» , — отметил тренер.

Александр Чичварин полагает, что в эпизодических случаях непослушания ответом могут быть «дисциплинарные санкции»: «Мы стараемся проводить тренировки максимально интересно, чтобы ребенок был увлечен, чтобы они под видом игры выполняли полезные упражнения. В таких случаях „наказанием“ может быть как раз то, что ребенок выполняет какие-то монотонные упражнения, в то время как другие дети занимаются чем-то более интересным».

При этом считается, что и это монотонное должно быть полезным: «Например, если он сто раз присядет, ему от этого будет только лучше. То есть это скорее лишение игры, а не наказание».

У Александра Давыдова в школе плавания для случаев, когда ребенок не слушается, есть специальный регламент. Здесь нельзя кричать на детей, повышать на них голос, оскорблять и унижать. Наказание может быть физическим: отжиматься, постоять в планке, проплыть лишний бассейн. Или наоборот, отстранить от занятия, чтобы плавали все дети, кроме него.

«Если тренировка групповая и дети одного возраста, ребенок смотрит на других детей, его это мотивирует. Если индивидуальная, то тут действовать только через родителей», — объясняет Давыдов. После таких случаев его тренеры выходят к родителям, объясняют, что произошло и просят подсказки: «Они все-таки лучше знают своих детей, и как с ними поступить в той или иной ситуации».

В случае с инцидентом с пластырем представитель спортшколы упоминала, что тренер поступил неправильно, набрав в одну группу детей 5-8 лет. По ее словам, разница не должна превышать два года.

Тренер по айкидо Евгений Пугачев так прокомментировал нахождение разновозрастных детей в одной группе: «Мечта любого тренера, чтобы у него были максимально ровные группы, это сильно упрощает ему жизнь. Но мы живем не в идеальном, а в реальном мире, и так, к сожалению, не получается. Есть коммерческая составляющая: айкидо — не олимпийский вид спорта, здесь нет никакой государственной поддержки, поэтому мы не можем вести группы из трех человек одного возраста. К слову, и в государственных спортивных школах такие группы тоже не смогли бы существовать».

У него самого в одной группе находятся дети 6-9, потом 10-13 лет. По его словам, когда в группу приходит новичок, который только начинает заниматься, для тренера начинается непростой период: «Чтобы сделать тренировки интересными для всех, приходится перестраивать учебный процесс, искать компромиссы». Обычно в течение месяца-двух новички адаптируются.

Тренер по карате Александр Чичварин смотрит на этот вопрос шире. По его мнению, важна не разница в возрасте, а одинаковый уровень сознания и уровень подготовки, чтобы «они в парах стояли так, чтобы не травмировались». Он приводит пример: один ребенок занимается с семи лет два раза в неделю два года подряд, а второй занимается с четырех лет пять раз в неделю пять лет подряд. «С точки зрения уровня подготовленности второй ребенок уже настоящий спортсмен — этим двум девятилетним детям нечего делать в одной группе», — считает Чичварин.

В школе плавания стараются делать группу с шагом не более двух лет. Хотя дети 4 и 8 лет могут оказаться на одинаковом уровне, но «ребенок помладше все равно еще не может так хорошо контролировать свое тело, у него не так развита мускулатура».

В то же время, например, бывают ситуации, когда родители семилетнего ребенка хотят приводить его в бассейн в конкретное время, когда там занимаются 4-6-летние дети. Ребенка постарше могут взять, если родителей устраивает такая ситуация.

Александр Чичварин в разговоре с «Зеленоград.ру» высказался против видеонаблюдения в залах: «На тренировках есть определенная методическая тайна, которую тренер хотел бы оставить внутри своего клуба. Зачастую методика подготовки уникальна, тренер формирует ее годами, это большой интеллектуальный капитал, и делиться им просто так я бы не хотел. Не хотел бы, что кто-то смотрел мои тренировки. То, как я провожу занятия, и определяет результат, этим я и отличаюсь от других тренеров».

Также он считает неэтичным, что родители через камеру смотрят, как тренируются другие дети: «комментируют, обсуждают — ничего хорошего в этом нет». По его мнению, есть более важные сферы для использования камер: «Например, вести трансляцию того, как работают полицейские, Росгвардия, врачи, повара. На мой взгляд, это более полезная для здоровья и безопасности окружающих информация».

За его тренировками родители могут наблюдать в дни открытых дверей. В остальное время их присутствие в зале нежелательно, так как это отвлекает детей.

Евгений Пугачев сказал, что очень хорошо относится к камерам: они «лучший вариант, который только может быть», для наблюдения родителей за детьми. Он также не приветствует постоянное нахождение родителей на самих тренировках, но был рад тем, чьи дети только-только начали заниматься: «Я сам звал родителей, чтобы первые несколько занятий они приходили и смотрели. Так ему проще акклиматизироваться, а родители видят, как я работаю, что мы делаем на тренировке, как я контактирую с детьми».

За занятиями в бассейне родители обычно не могут наблюдать из-за ограничений самих бассейнов. Но если школа для своих тренировок арендует не все пространство, а часть дорожек, то родитель может в это же время самостоятельно плавать на свободных дорожках.

«Мы прекрасно понимаем, что родители не хотят просто платить деньги, им интересно, чем занимаются их дети, как они делают успехи. Наша задача — сделать занятия максимально прозрачными» , — говорит Александр Давыдов. В Swim Shot есть чаты на каждую группу: тренеры дают обратную связь, скидывают видеоотчеты раз в неделю-две, текстом или голосом рассказывают, «у кого сегодня получалось хорошо, у кого не очень».