— Лусинэ, что вы представите, что покажете публике на этом концерте, будут ли новые песни?

— Мне пока еще сложно сказать, потому что в ближайшее время у нас только-только начинается запись инструментов. Если мы успеем к этому времени отрепетировать, возможно, даже представим еще одну новую песню. Но пока не могу сказать, сложно, потому что сейчас идет работа в студии. Возможно, это будет просто последний угарный концерт перед выходом уже второго нашего альбома. Не могу пока гарантировать, что будут новые композиции, помимо тех новых трех песен с нового альбома, которые мы уже играем достаточно регулярно на концертах. Но, возможно, будут какие-то сюрпризы. Также, скорее всего, будут каверы, как обычно, то есть наш полноценный угарный сольный концерт.

— Из нового альбома — вы имеете в виду «Сделай громче»?

— Да, мы презентуем его, потому что там мы его еще не играли. А сейчас мы уже садимся в студии для записи второго альбома.

— В релизе вашего нового альбома «Сделай громче» есть такое определение: «По-настоящему новое музыкальное отражение окружающей реальности». Расскажите, что вы имели в виду.

— Мы имели в виду, что идея и идеология творчества группы Louna в том, что через призму своего восприятия, своих мировоззренческих взглядов мы отражаем в нашем творчестве все то, что нас окружает — как жителей своей страны, как граждан, как социальную структуру. Это наши социальные взгляды, наши гражданские позиции. В творчестве мы отражаем все то, что мы видим, слышим вокруг, что мы чувствуем, все то, что на нас влияет в социальном плане. Благодаря обрамлению всего этого в достаточно ритмичное энергичное драйвовое рок-восприятие, мы таким образом в альбоме рассказываем историю того, что мы за тот год услышали, прочувствовали, увидели в социальном плане и дали своим слушателям, поделились своими идеями и взглядами.

— Если говорить о музыкальной составляющей, появилось ли что-то новое в вашей музыке, аранжировках?

— Мы постепенно развиваемся. Мы пишем музыку постоянно, и постоянно все больше и больше приближаемся к своему идеальному, уже сильно характерному звучанию. Мне как музыканту группы сложно сказать о новом. Я думаю, это, наверное, все-таки лучше известно слушателям, потому что пока мы делаем свою музыку, мы относимся к ней как к своему детищу, нам сложно судить по каким-то критериям. Для нас каждая песня — это как любимый ребенок, он не всегда получается таким, каким хотят его видеть родители.

— Лусинэ, когда создавался проект, группа Louna, вы ориентировались на какие-то известные западные образцы, западные группы?

— Да нет. Каждый участник группы уже давным-давно занимается музыкой. Все уже не молодые начинающие музыканты, а достаточно опытные люди, которые на своем веку поиграли во множестве коллективов. Мы с Витом до сих пор, естественно, являемся участниками группы Tracktor Bowling. Очень сложно сказать, что мы на кого-то ориентируемся. Сейчас, на данном этапе нашего развития как творческих личностей, и творческих личностей в группе, в коллективе, мы уже ориентируемся только на свои взгляды. Мы слушаем музыку, что-то нам нравится; может быть, подсознательно кто-то из инструменталистов что-то впитывает. Но мы ни в коем случае не ориентируемся ни на кого, кроме себя. Как я уже говорила, ко второму альбому, думаю, мы уже процентов на 95 определились со своим характерным звучанием, которое нельзя будет ни с кем спутать.

— Если говорить о вашем стиле, его чаще всего определяют как альтернативный рок. Если говорить об альтернативе, как вы оцениваете интерес к этому стилю сегодня?

— Я вообще как человек, как музыкант и творец музыки, очень не люблю деление музыки на стили. Я, мягко говоря, презираю все эти ярлыки. Я музыку разделяю на ту, которая цепляет, и на ту, которая не цепляет. Ярлыки нужны, наверное, музыкальным магазинам, для того чтобы разложить диски по буквам. Если рассматривать этот стиль в том разрезе, что это модерн-рок-музыка, то есть это тот же самый старый добрый рок или металл, просто в более современной аранжировке, — то, возможно, да, этот стиль.

— Я имела в виду альтернативную музыку в принципе, которую обычно противопоставляют поп-музыке. Как вы оцениваете интерес к ней?

— Вы знаете, я на самом деле просто не оцениваю, я думаю, музыкант этим и не должен заниматься. Это, скорее всего, делают люди, которые занимаются индустрией, концертами. Я, как музыкант, просто не оцениваю музыку, не оцениваю музыкантов, даже не имею понятия, какая статистика, что к чему. Я просто вижу людей, которые ходят на концерты, вижу их лица, чувствую их отдачу. Это все, что я могу сказать, потому что реакция на музыку в статистическом плане, какое она сейчас занимает положение, как происходят дела у альтернативы, — я, честно говоря, в это не вникаю.

— Люди какого возраста чаще бывают на ваших концертах?

— Тоже сложно сказать, потому что бывают совершенно разные люди. На втором этаже в клубах, на VIP-местах или за столиками — люди от 30 лет и старше. В зале, в слэме — самая активная часть ребят, наверное, от 18 до 25, это самая активная молодежь. Есть люди, которые приходят на концерт с мамой или папой, потому что по возрасту одни еще не могут ходить в клубы. Поэтому говорить о конкретном возрастном слое сложно, совершенно разные люди. И совершенно разные, мне кажется, в профессиональном или социальном плане. Нет бывает такого, чтобы пришли только люди с ирокезами или только люди в кожаных куртках.

— Сейчас в Москве достаточно много молодых групп, — панк-рок, альтернативный рок, — которые поют на английском. С вашей точки зрения, перспективны ли у нас англоязычные отечественные группы?

— Я поняла ваш вопрос, он важен и очень интересен. Я уверена, что группы, поющие в России на английском именно рок-музыку, не нужны. Не то чтобы не нужны, они найдут своего слушателя. Но дело в том, что рок — это та музыка, которая цепляет прежде всего лирикой, текстом, смыслом и своей идеей. Сложно, будучи жителем определенной страны, нести идею людям на чужом языке. Тот рок-музыкант, который занялся музыкой именно ради идеи, идеологического подтекста рока, никогда не будет писать песни на английском. Потому что ему нечем будет поделиться со слушателями. Невозможно делиться и взять, скажем так, кулаком за сердце слушателя, если ты разговариваешь с ним на разных языках. Это нереально, мы так считаем. Для того чтобы кто-то на Западе и в других странах услышал и понял твое творчество — да, можно сделать англоязычные версии песен. Естественно, с хорошим, правильным текстом, который будет передавать смысл твоей песни, чтобы люди понимали; не только слушали музыку и русский текст, который им, естественно, не понятен, а понимали смысл твоих песен на ставшем уже давным-давно международным английском языке. Касательно исполнения на английском в России — это просто нонсенс, потому что это не имеет смысла и это просто нечестно по отношению к рок-музыке.

— Когда создавалась группа, вы презентовали себя таким образом — я опять же цитирую релиз: «Мы хотим прийти и радикально изменить положение вещей в альтернативной музыкальной среде». Как вы считаете, это удалось сделать?

— Я считаю, что пока у нас еще все впереди, потому что мы существуем всего два с половиной года. Я думаю, мы уже начали движение и чувствуем отдачу, чувствуем, что к нам уже присоединяются идеологически близкие люди. Я думаю, что все получится. Мы просто за честный рок, и мы хотим, чтобы это движение продолжалось, чтобы оно никуда не исчезало и не ослабло. За честный, искренний рок-н-ролл.

— Какие вопросы вам обычно задают ваши поклонники, ваши постоянные слушатели, те, кто приходит на концерты? Был ли какой-то необычный и неожиданный для вас вопрос?

— Да нет. Мы очень часто общаемся с поклонниками, постоянно на связи. И лично общаемся на концертах, на автограф-сессиях, и постоянно переписываемся в интернете. Вопросов было задано нереальное-нереальное количество. У нас бывают трансляции, эфиры, мы уже обсудили такое огромное количество вещей. Но сейчас, в последнее время было очень много вопросов социально-политического характера, потому что, как мы все знаем, на носу у нас выборы, поэтому это сейчас одна из острых тем. Так как наше творчество имеет определенный контекст, то людям интересно обсуждать с нами такие темы. В последнее время было достаточно много подобных вопросов.

— Вы раньше выступали в Зеленограде?

— Да, мы выступали с Tracktor Bowling.

— Какое у вас осталось впечатление от того концерта, от зеленоградской публики?

— Я в Зеленограде вообще бываю достаточно часто, у меня там живут друзья. Полчаса езды от Москвы — это совершенно нормально. У меня семья живет гораздо дальше, я туда езжу практически ежедневно. Для меня это будто бы я приехала на другую станцию метро к своей подруге. А впечатления совершенно адекватные, был отличный концерт, хороший клуб, все угарно, отлично. Я думаю, на этот концерт с нами приедет очень большой саппорт из Москвы, будем все очень активно угорать.

— Вы, оказывается, бываете в Зеленограде. Какое впечатление он на вас производит?

— Сам город? Мне очень нравится, что он сейчас быстро развивается, обустраивается, все чисто, приятно. Хотелось бы, чтобы жители... все зависит именно от жителей. Понятно там — управа, все дела, вложения... Но если люди будут адекватны и будут беречь свой город, я думаю, что все получится. Город мне очень нравится. Я очень люблю именно небольшие города, которые находятся близко к Москве. Они замечательно выглядят и достаточно быстро развиваются. Это, я считаю, очень здорово.

— Лусинэ, спасибо за интересный разговор, ждем вас 10 декабря в «Полиноме».

— Спасибо, мы вас тоже ждем.