А. Э. — Сегодня мы обсудим широко анонсированную неформальную встречу пользователей зеленоградских сайтов с префектом. Поделимся впечатлениями и поговорим о том нужны ли такие встречи вообще.

Вначале расскажу, что было до встречи. Помимо анонса на сайте, Анатолий Николаевич захотел предварительно встретиться с главными редакторами зеленоградских интернет-СМИ. В четверг, за два дня до встречи, мы с ним встретились, он рассказал, зачем ему эта встреча нужна. Как я понял его побудительный мотив: появилось очень много негатива на форумах, в комментариях к новостям, причем негатива зачастую неконструктивного и где-то даже оскорбительного в отношении и самого Смирнова, и сотрудников префектуры. И он, как я понял, хотел лучше понимать эту аудиторию. С другой стороны, он хотел, чтобы эта встреча была, возможно, неким сеансом психотерапии, рефлексии, возможности поговорить с этой новой аудиторией и донести до нее свою позицию. При этом он подчеркивал, что с выборами это никак не связано, что это не предвыборный пиар, это делается иначе, и он в пиаре не нуждается. Это педалировалось. Меня он, кстати, не убедил, потому что пиариться можно совершенно по-разному. Можно пиариться, приглашая прессу, можно пиариться и на таких закрытых встречах.

Во время этой предварительной встречи я сказал, что мне непонятно, как это все будет происходить, будет ли модератор или ведущий. Смирнов сказал, что всё пойдет, как пойдет. Договорились пресекать балаган, то есть когда начинают говорить все сразу, и договорились постараться избегать частных вопросов и поговорить на общие, философские, как он сказал, темы. Но я думаю, что если бы это правило выполнялось, встреча продолжалась бы, наверное, полчаса, не больше. Вот то, что фактически было. Не знаю, зачем он нас тогда собирал, но было интересно его послушать.

Потом все те же слова он проговорил в начале неформальной встречи. Я думал, что сама встреча будет, как обычно бывает на встречах с жителями, — знаете, когда все собираются, и вот, время 13:00, открывается какая-то тайная дверка, и выходит Смирнов. Но в этот раз было не так. Я пришел примерно за 15 минут до начала, он уже сидел на диванчике, свободно, без охраны; желающие поговорить могли к нему подойти, кто-то так и делал. Потом столы расставили кругом, получился своеобразный «круглый стол». Смирнов был, конечно, как король Артур, первый среди равных. Открытость его, конечно, импонировала.

Но сразу скажу, что мне категорически не понравилось в его поведении. В какой-то момент он достал сигареты и закурил. Конечно, в клубе можно курить, но, наверное, стоило спросить у присутствующих разрешения. Все-таки собрались люди, которые, может быть, не ходят по клубам или дыма не любят, не переносят. У них может быть астма, беременность, ещё что-то. Это меня немного покоробило.

Ю. К. — Я добавлю сразу о курении, раз уж мы затронули эту тему. Да, Анатолий Николаевич действительно курил, и это была не одна сигарета. В этом клубе нет зоны для курящих и некурящих, насколько я поняла. Но это была не совсем клубная посиделка. Это было все-таки нетипичное для таких заведений мероприятие, люди сидели близко как к префекту, так и друг к другу. Я сама курю, но не позволила себе достать сигарету и закурить, потому что вокруг было много народу. Отходила курить к бару.

Вы пришли в 12:45, а я где-то за пять минут до начала встречи. За это время кто-то подходил к префекту?

А. Э. — Я видел, что подошел один человек, достаточно пожилой. Может быть, они были знакомы, а может быть, он просто подошел поздороваться. Перекинулись парой фраз по поводу посещаемости сайтов. Такого общения, знаете, чтоб его облепили, не было.

Ю. К. — То есть люди не стремились сразу подходить, что называется, пользоваться моментом?

А. Э. — Нет. Я думаю, что стеснялись. Зажатость чувствовалась у части людей, непривычных к таким встречам.

Ю. К. — Да, у меня тоже сложилось впечатление, что не все были готовы к общению. Формат, который заявлялся — «неформальный», — как-то не удался. Может быть, и потому, что пришло не так много народу, как хотелось бы. Около сорока человек. Как по вашим подсчетам?

А. Э. — Я считал вначале — было тридцать; потом я считал уже в процессе встречи, насчитал 40. Я думаю, что не больше 50 в общей сложности.

Ю. К. — Я могу сказать, что некоторых из них, человек десять, наверное, я узнала. Тех, кого я видела раньше и неоднократно на встречах префекта с жителями, которые проводятся раз где-то раз в месяц. Они же приходят на встречи глав управ с жителями по своим районам. То есть это люди, которые и так ходят по официальным встречам, и это не пользователи интернет-форумов. Это люди в возрасте, они приходят с теми же вопросами, которые накануне где-то проговаривали, но все равно приходят, чтобы их повторить.

А. Э. — И Смирнов тоже хорошо знает их в лицо.

Ю. К. — Да, конечно.

А. Э. — Может быть, даже по именам.

Ю. К. — Была же у него реплика: «Иван Иваныч, мы же с тобой позавчера об этом говорили».

При этом люди говорят пространно, и это все съело много времени. За это время, мне кажется, можно было задать десять вопросов и получить ответы. Правда, ответы префекта на некоторые вопросы мне тоже показались излишне затянутыми.

А. Э. — Если говорить об аудитории, как вы думаете, как ее воспринял сам Смирнов? У него были какие-то ожидания. Я себе выписал такую фразу, сейчас я ее прочитаю. По поводу возраста.

Ю. К. — Когда он говорил по поводу разного возраста присутствующих?

А. Э. — Да. «Спектр возрастов». Я думаю, что если отсечь постоянных ходоков, которым за 50-60, то, наверное, средний возраст был лет 30-35. Я думаю, что он этого не ожидал. Подразумевал старших или недавних студентов, до 25-ти.

Ю. К. — Возможно, префект именно так и представляет себе этот «неформальный формат» общения с пользователями интернет-форумов, ради которых, по идее, все это и затевалось. А пришли люди постарше.

А. Э. — Потому что, возможно, те, кто писал какие-то нелицеприятные вещи, как раз не пришли. Это то, о чем как раз говорил Константин Антонович — который, не знаю, организовывал или нет эту встречу, но, тем не менее, принимал участие в этом; и он там никого не увидел. Все его призывы: приходите, посмотрите в глаза, скажите в глаза то, что вы пишете. Как он там сказал в интервью?..

Ю. К. — «Писателей много на диване сидеть», такая фраза, её можно внести в анналы.

Еще такой момент. Все-таки мне показалось, что у нас власть, в данном случае в лице префекта, не очень хорошо представляет, кто эти люди, читающие зеленоградские интернет-СМИ, оставляющие комментарии. Им кажется, что это некая молодежная аудитория. И почему-то непременный атрибут общения с ними — пиво. Почему-то интернет ассоциируется с пивом.

А. Э. — Мне кажется, что желание как-то сегментировать, сказать, что традиционная встреча с жителями или традиционные печатные СМИ — это одна аудитория, скажем, старушки, пенсионеры; а другая аудитория молодежь, — в корне неверно. Это смешно, потому что, если мы возьмем статистику аудитории Zelenograd.ru, — это сейчас 160 тысяч человек. Во-первых, это количество уже не укладывается в какой-то определенный возраст. У нас 25-40 — это подавляющее большинство людей. Это совершенно разные люди. И говорить, что это всё интернет... Интернет-аудитория — это все жители города.

Ю. К. — По большому счету, да. Думаю, сейчас у каждого есть интернет. Вопрос в том, что, может быть, многие из тех, кто что-то комментирует на сайте Zelenograd.ru, не пришли; мы можем не знать их в лицо, не опознать, что это были именно они.

А. Э. -У нас на одного комментирующего приходится несколько сотен читающих. Я просто вижу статистику: материал прочитало пять тысяч человек, при этом 50 комментариев. То есть Анатолию Николаевичу, и всем, кто ему докладывает, надо понимать, что те, кто комментирует, — это доля процента. Это очень немного людей.

Ю. К. — Безусловно. Но, наверное, такие нюансы даже не учитываются.

И еще один момент. Насколько я поняла, префект особо не анализировал возрастной срез, не пытался составить некий портрет человека, который читает Zelenograd.ru и оставляет здесь комментарии. А ведь для этого не нужно много времени. Нужно немного почитать и становится понятно, что в основном это люди семейные, с детьми. Это люди, которые помнят, каким был Зеленоград, например, в 80-е годы, а значит, это уже не совсем «молодежь».

А. Э. — Ну да, была такая эмоция. Он говорил в четверг: «У меня времени читать нет, я сейчас начал... Времени писать нет». Читать он находит время, в машине читает. Но понятно, что это скорее эмоционально. Я представляю: он сидит в машине, на айпаде откручивает эти комментарии, видит совершеннейшую похабень, которую про него пишут, и у него все вскипает внутри. Я, в общем, это понимаю.

Ю. К. — По-человечески это можно понять. Но, мне кажется, раз уж решился на такую встречу, принял такое решение, можно было бы немножко углубиться в тему, попробовать понять, кто эти люди.

А. Э. — Кстати, по поводу углубления и возвращаясь к теме, нужны ли такие встречи. Мой тезис — не нужны. В таком виде и, может быть, вообще ни в каком виде такие встречи не нужны. Именно по причине отсутствия глубины, но уже со стороны посетителей этих встреч.

Что мне, в общем-то, не понравилось категорически? То, что, во-первых, люди не готовы к серьезному разговору, а во-вторых, формат встречи не предполагает докапывание до сути. Чем журналист отличается от обычного человека? Тем, что умеет задавать вопросы, правильно их формулировать, умеет в ходе интервью, например, добиваться ответа. Здесь сам формат не предполагал этого.

Люди задавали общие вопросы, вопросы ни о чем. Префект отвечал так же общо, так же ни о чем, абсолютно формально, как вы видите; это все, что на встречах с жителями уже было говорено много раз. Задать уточняющий вопрос уже не было возможности, потому что там была очередь, лес из рук. В итоге что мы получили? Например, приходит человек и говорит: «А вот что, Анатолий Николаевич, делается в плане создания рабочих мест?» Всё, весь вопрос. Я могу сказать, что этот ответ, также как и многие другие, я угадал на сто процентов, вплоть до количества рабочих мест, которое уже создано, про Особую зону, про всё это. Я наклонился к соседке, которая рядом сидела: «Сейчас он будет говорить вот это». И так было по всем вопросам. Может быть, потом можно было уточнить, продлить, развить тему. Но формат этого не предполагал.

Плюс, конечно, надо готовиться. Если вас интересует проблема рабочих мест, открываем сайт, допустим, Zelenograd.ru, в поиске по новостям за 2011 год набиваем: «Рабочие места» и получаем все то, что говорил Смирнов, что он вам сказал, плюс еще массу другой информации. Может быть, и вопрос не надо было задавать или надо было его иначе формулировать. На мой взгляд, общаться должны специально обученные люди, журналисты — я, вы, еще кто-то. Получилось, что эта встреча ничем не отличалась от обычной встречи с жителями, где зачитываются вопросы-ответы.

Ю. К. — Все-таки были конкретные вопросы. Встал человек, назвал имя-фамилию, сказал: «Расскажите, какие меры будут приняты к фирме-подрядчику, которая допустила обрушение строительных лесов на корпусе 612?» Это резонный вопрос, потому что никакой информации об этом с октября нет.

А. Э. — Да, но это частный вопрос. Таких частных вопросов-то было много. Про Малино тоже — когда там газопровод проведут?

Ю. К. — Почему люди именно на этой встрече их задавали, хотя префект больше хотел философского разговора «за жизнь»? Потому что им обычно некогда ходить на встречи с населением, которые проводятся в будни в пять или шесть вечера. Вот в субботу днем они прийти смогли.

А. Э. — Они могут точно так же отправить вопрос на сайт zelao.ru, так гораздо проще, мне кажется.

Ю. К. — Может, им интереснее глядя в глаза спросить...

А. Э. — Вот они получили, глядя в глаза, ответ ни о чем.

Ю. К. — ... получить более развернутый ответ и задать дополнительный вопрос. Хотя дополнительных вопросов, по-моему, не было.

А. Э. — Да, дополнительных вопросов не было. Например, люди из Малино, которые говорили, что у них не благоустроено, получили обещание детской площадки. Они, наверное, чего-то добились. Человек, который спрашивал про 612-й корпус, получил какой-то ответ. Не знаю, на мой взгляд, ответ неудовлетворительный, потому что вопрос же не в этом. Вопрос — как такое могло произойти.

Ю. К. — С частными вопросами получилось, «философских» не задавалось.

А. Э. — Почему? Я задал философский вопрос. Он оказался частным, но на самом деле он был философский. Смирнов свел его к частному вопросу. Я-то, собственно, о чем говорил? Я спросил о проблеме информирования — как он оценивает качество информирования жителей со стороны власти? Я привел пример, когда на сайте префектуры публикуются только распоряжения префекта о награждениях, о проведении праздников, еще ряд распоряжений, и, наверное, 80 % распоряжений префекта нигде не публикуются. Их, наверное, можно получить, но они не публикуются. На что Анатолий Николаевич сказал: «Ну, зачем вам знать о том, что я своим заместителям делаю выговоры? И распоряжения об этом». Почему бы и нет? Это общий вопрос, а он свелся к частным разговорам — нужно публиковать, не нужно публиковать. К сожалению.

Опять же, я не смог продолжить свой вопрос, развить его, потому что формат этого не предполагал. Если бы Анатолий Николаевич сидел у нас здесь в студии, то, я думаю, я бы его «дожал» до какого-то ответа, до оценки состояния в целом. Сегодня я отправлю префекту приглашение на интервью в студии Zelenograd.ru, где мы постараемся с ним побеседовать не по конкретике, о которой мы можем поговорить и с его заместителями, а о тех самых философских общих проблемах управления, жизни в городе.

Ю. К. — Все-таки вижу «плюс» в этой встрече. Один из пришедших предложил: «Давайте такие встречи проводить и дальше». В таком именно формате, в выходной день, чтобы было удобно, и примерно в такой обстановке. Префект сказал: «Да, давайте». Есть некое обещание. Может быть, то, что было в субботу, это был первый блин комом. Возможно, народ потом разговорится, будет лучше формулировать, будет готовиться к таким встречам. Может быть, и префект со своей стороны не станет в некоторых случаях пересказывать книгу «Зеленая ветвь Москвы» или свои доклады.

А. Э. — Я поразился, насколько он все знает наизусть, без бумаг абсолютно.

Ю. К. — Конечно, если пересказывать что-то энное количество раз, бумаги уже не нужны. Но, опять же, какой вопрос — такой ответ. Если задается риторический вопрос: «А как же с нашей микроэлектроникой?» — будет соответственный ответ.

А. Э. — Нет! Если бы этот вопрос задавал не представитель КПРФ, а человек, которого я не знаю, то я бы подумал, что это специально посаженный человек. Чтобы Анатолий Николаевич сказал, что у нас вчера открылась самая современная в России фабрика 90 нм. Опять же, если ты задаешь этот вопрос — интересуйся им, иначе...

Ю. К. -Может, это и был специально посаженный человек? Я не знаю.

А. Э. — Может быть.

Я пытаюсь поставить себя на место префекта и представить, какое у него впечатление. Мне кажется, что у него впечатление не очень хорошее. Во-первых, пришло мало людей. Значит — неинтересно, значит — боятся, значит — не о чем говорить. И второй вывод: так они такие же, как те, кто ходит на обычные встречи с жителями. Они такую же муть спрашивают. Может быть, тогда вообще этого не стоило делать. Потому что у человека было какое-то своё представление, он сказал: «Я хочу с этими людьми встречаться и общаться». Может быть, как с теми, как он говорил, которые к нему на футбол приходят. Не доверенные лица, а, так сказать, «общественные информаторы», которые ему сообщают о реальной жизни в городе. А не получилось. Ну вот человек спрашивает: «Не кажется ли вам, что новый мост тоже скоро обрушится?» — что это за вопрос?..

Ю. К. — Да, этот вопрос странный. Но, может быть, во второй раз придет больше народу.

А. Э. — Придет ли Смирнов во второй раз?

Ю. К. — Он обещал. Возможно, придут те, кто не смог прийти сейчас. В общем-то, можно много интересного узнать, если...

А. Э. — Если готовиться.

Ю. К. — И, кстати, если не зажиматься. Мне показалось, что не было той самой «неформальности».

А. Э. — Есть грань между зажатостью, неформальностью, вежливостью и балаганом. Мне кажется, она очень тонкая, и от неформального общения к балагану перейти очень легко. Я бы не назвал это зажатостью. Я вот стоял, руку поднимал, но я всегда смотрел, кто еще хочет задать вопрос. Я поднял руку, рядом стоит девушка, я говорю: «Ну, пусть девушка задаст вопрос». Я пять раз руку поднимал, в итоге спросил. Это, может, такая вежливость, я бы не сказал, что это зажатость.

Ю. К. — Зажатость в том смысле, что все равно был оттенок официозного мероприятия.

А. Э. — Потому что ответы были такие. Мне кажется, он сразу определенным образом настроил разговор, когда сказал, что «я часть системы, я играю по правилам, хотя есть поле для инициативы».

Ю. К. — Это когда спросили, с кем лучше работалось — с Лужковым или с Собяниным?

А. Э. — Нет, это прозвучало в самом начале, когда была вводная часть, монолог минут на 10, когда он рассказывал о себе, о своем месте в этой системе и так далее.

Ю. К. — Вам не показалось, что в этом было некое кокетство?

А. Э. — Нет, мне показалось, что это абсолютная правда, что это так и есть. Мне кажется, ключевой вопрос, который очень многие не понимают, — где граница полномочий префекта и где то самое поле для инициативы. Потому что, когда его спрашивают про ту же ситуацию с Травиной, директором ДЮЦ «Каравелла», он может сказать: «Товарищи, вот у нас есть управление образования, над ним начальник департамента образования Калина, а я тут вообще не причем. Я образованием не рулю. Я рулю ЖКХ, уборкой дворов. Я капитальным ремонтом не рулю. У нас есть управление капремонта, департамент капремонта». Он мог вот так отвечать на все, и с формальной точки зрения это так и есть. Он правильно этот момент проговорил, может быть, недостаточно четко.

Мне кажется, надо жестче говорить, потому что это его инициатива — встревать в эти дела управлений, департаментов и так далее. Это во многом, наверное, его инициатива. У меня тоже нет четкого понимания того, где кончаются его полномочия и где начинается его инициатива. У меня стопроцентного понимания нет, но я знаю, что у других этого понимания еще меньше.

Ю. К. — То есть, люди думают, что префект — это окончательная инстанция, которая все решит.

А. Э. — Что он решает все, что он в Зеленограде — как Собянин в Москве. И Собянин в Москве не все решает, потому что есть федеральные законы, а уж Смирнов в Зеленограде, думаю, точно решает меньше, чем Собянин в Москве. Этого понимания, конечно, нет, и это тоже надо устранять.

Наверное, я не совсем прав, говоря, что такие встречи не нужны, это не совсем так. Но то, что они нужны в другом формате с другой готовностью всех участников, — это безусловно.

Ю. К. — Да, согласна.

А. Э. — Будем надеяться, что встреча ещё будет, и уж, по крайней мере, префект к нам придет на интервью в студию. Будем этого добиваться, рано или поздно в статусе префекта или каком-то либо другом он обязательно здесь появится.

Александр Эрлих, Юлия Кравченко