— Сергей Юрьевич, расскажите о себе, сколько вы работаете на этой должности, о своём образовании и стаже?

— У меня два высших образования, юридическое и экономическое. Базовое юридическое, я окончил Московский юридический институт МВД России. Затем, уже работая в ОБЭПе, окончил заочно еще и экономический институт. На нынешней должности я работаю с марта прошлого года.

 — Сколько у вас сотрудников, есть ли у них экономическое образование?

— Образование у всех разное, есть и юридическое, и экономическое. В основном это молодые люди, средний возраст — около 30 лет. У нас в отделе 23 сотрудника.

 — Что входит в задачу вашего отдела?

— Основные задачи — защита интересов граждан, в первую очередь, государства в сфере экономической деятельности. Пресечь мошеннические действия, присвоение денежных средств, товаров, материальных ценностей, совершаемое работниками коммерческих структур, государственных учреждений и организаций. В случае, если это присвоение уже совершилось, выявить виновных и добиться возмещения материального ущерба, причинённого гражданам.

У нас много направлений деятельности — борьба с незаконным оборотом фальсифицированной продукции, в их числе алкоголь, DVD-диски; нарушение товарного знака (это относится и к отделу потребительского рынка), нарушение авторских прав. Но всё-таки основная задача — это выявление тяжких и особо тяжких преступлений в сфере экономики.

 — Что именно относится к тяжким и особо тяжким в данном случае?

— Это мошеннические действия в особо крупном размере, присвоение растрат в крупном размере, борьба с коррупцией. Это одно из направлений государственной политики — выявление коррупционеров, в том числе среди чиновников, в органах управления.

 — Сотрудничаете ли вы со Следственным комитетом при прокуратуре, поскольку такие дела находятся и в их ведении?

— Да, тесно сотрудничаем. Сейчас как раз планируем направлять в зеленоградский следственный отдел СКП два материала, для возбуждения уголовных дел. В прошлом году у нас был ряд интересных дел, которые впоследствии были направлены в следственный отдел при прокуратуре, а затем в суд. Мы передаём материалы оперативной работы или в СКП, или в следственную часть УВД. Дела по ряду статей уголовного кодекса могут расследовать оба подразделения.

 — Вы упомянули о борьбе с контрафактом. Как часто проводятся проверки, например, палаток, торговых точек, где продают нелицензионную продукцию — аудио, DVD?

— У нас нет плановых проверок как таковых, мы же не налоговая инспекция. Мы работаем, отталкиваясь от какой-либо информации — или от заявления граждан, или выявленной своими сотрудниками.

 — Они могут просто прийти в такую палатку и проверить продукцию на предмет контрафакта?

— Мы в работе, связанной с правообладателям, отталкиваемся от того, есть ли заявление. Например, есть определенная организация, которая имеет права на реализацию того или иного фильма. Если руководство этой организации напишет заявление, что их права нарушены, мы будем на него реагировать. Мы занимаемся выявлением уголовного деяния, а сам по себе факт, что в палатке торгуют контрафактом, ещё не является уголовным делом. Если это административное правонарушение, оно попадает в компетенцию межрайонного отдела по борьбе с правонарушениями.

 — Какими методами вы выявляете — уголовное преступление или административное?

— Например, мы должны доказать преступный умысел, определить размер нанесённого государству ущерба. Однако раскрывать специфику работы своих сотрудников я не могу, это же оперативная работа. Я считаю, что сейчас СМИ показывают слишком много методов деятельности оперативников, такие нюансы, которые помогают потенциальным преступникам. Те, кто занимается экономическими преступлениями, и так хорошо «подкованы», они очень хорошо отслеживают всю нужную им информацию и работу милиции. Возвращаясь к контрафакту — любой продавец скажет, что понятия не имел, лицензионными дисками он торгует или нет. Они прекрасно знают, что и когда говорить, а что нет. Доказать умысел не так просто. Но, думаю, разбирать способы сбора доказательств не стоит, получится лекция в юридическом вузе. Хотелось бы подчеркнуть, что мы в своей деятельности пытаемся оказать помощь предпринимателям, которые действуют в рамках закона. Если человек занимается законным бизнесом, получив все необходимые разрешения, уплатив налоги, потратив деньги на нормальное оборудование, он несет определенные издержки, и прибыль у него, естественно, меньше, чем если бы он набрал на работу без регистрации определенных лиц, не соблюдал технологию, что на каком-то этапе достаточно выгодно. Однако второй вариант должен обязательно повлечь за собой административную или уголовную ответственность.

 — Чем чаще всего приходится заниматься вашему отделу?

— Актуальна борьба с коррупцией. К сожалению, предприниматели в этом смысле пассивны, от них поступает очень мало заявлений, сигналов о том, что какие-либо чиновники вымогают взятку за осуществление предпринимательской деятельности, например. Хотя мы прекрасно понимаем, что коррупция — очень латентный, скрытый вид преступления, и характеризуется выгодой для обеих сторон — дающей и берущей. Подспорье со стороны граждан и предпринимателей практически отсутствует.

 — Так, может быть, никто и не вымогает?

— Возможен и такой вариант — что коррупции у нас немного. Но, опять-таки, это сложно оценить, если практически нет обратной связи.

 — Недавно появилась информация о завершении уголовного дела в отношении преступной группы из пяти человек — они подделывали различные документы. Расскажите о нём подробнее.

— В поле зрения сотрудников нашего отдела попала группа граждан, которая занималась изготовлением и реализацией под видом настоящих различных документов: больничных листов, разрешений на работу, регистраций по месту пребывания. Мы провели оперативную работу и пять участников группы — Ломакин, Мамонтов, Горшков, Дебилян, Хвалина — были изобличены и задержаны. Обыски проводились в Зеленограде и разных районах Москвы, были изъяты печати различных учреждений, клише, пресс, который использовался преступной группой. Было возбуждено уголовное дело по статье 159.4 — «мошенничество, совершенное организованной преступной группой». Все участники получили реальные сроки лишения свободы. Вообще, такие преступления достаточно распространены, в Зеленограде в том числе. Это частый криминальный бизнес.

 — Поддельный документ выявляют по поддельной печати?

— Не обязательно. Бывает, люди увольняются из каких-то учреждений, оттуда и прихватывают печать. Или просто сканируют, делают цветную ксерокопию.

 — Про ОБЭП иногда можно услышать «страшные истории» — пришли неожиданно с проверками, забрали все документы, опечатали помещение, арестовали счета.

— Надо понимать, что наша деятельность строится на достаточном количестве нормативных правовых актах, которые мы соблюдаем. За нами осуществляется надзор, в том числе прокурорский. Любой шаг, любые мероприятия проводятся в соответствии с действующими законами. На каждое действие сотрудника составляются документы, потом по этим документам всегда можно посмотреть, проанализировать, куда он уходил, какие проводил мероприятия, каков результат. Если, допустим, сотрудник ОБЭПа провел проверку, ничего не выявил, разве он что-то противоправное совершил? Я иногда читаю прессу и думаю, что общество несколько неправильно относится к милиции в целом. Есть негативные и единичные факты, но формировать отношение именно на раздувании этих фактов, давать общую оценку работе милиции — некорректно.

 — Может ли инспектор ОБЭП, занимаясь какой-то конкретной фирмой, запросить в банке сведения обо всех ее счетах?

— Как правило, этим занимается следователь в процессе расследования уголовного дела. Есть законы о банках и банковской деятельности, то есть все эти нюансы уже законодательно разграничены. Любой грамотный предприниматель, который следит за законами, знает, что может сделать сотрудник милиции, ОБЭП, а что не может. В банках квалифицированные юристы, они действуют в рамках закона о банковской деятельности. Когда мы направляем к ним запрос, они анализируют, на основании чего он пришел, и присылают ответ. На запрос о всех счетах фирмы должно быть очень чёткое основание. Например, если компания уже привлекалась, например, за участие в отмывании денег.

 — Имеет ли право сотрудник ОБЭП при нахождении нарушений опечатать фирму?

— Для этого должны быть очень веские основания. По большому счету, должен производиться осмотр места происшествия, это уже практически процессуальные действия. Для того, чтобы фирму опечатать, она уже должна быть местом преступления. Как правило, сейчас такой практики нет, не опечатываются. А если опечатали, значит. там уже произошло преступление. Например, нашли какое-то оборудование для нелегального использования, стоит аппаратура, на которой что-либо делают незаконно, штампуют фальшивые диски или изготавливают поддельный алкоголь.

 — Расскажите, пожалуйста, о наиболее крупных делах прошлого года.

— У нас было, например, интересное дело, связанное с поддельной живописью. В поле зрения сотрудников нашего отдела попала преступная группа из Владимира, они занимались тем, что продавали поддельные картины известного художника Владимира Юкина. Они сделали более 20 копий картин, каждое полотно продавалось за 1 миллион рублей. Несколько картин приобрели жители Зеленограда. причинен ущерб на сумму более 9 миллионов рублей. Дело было непростое, был проведён большой объём оперативных мероприятий. Мы должны были доказать, что художник, изготовлявший копии картин, умышленно подделывал картины с целью реализации.

 — Те, кто купили картины, не догадывались, что они поддельные?

— Они не были знатоками и думали, что это Юкин. Однако один из них всё же заподозрил подделку и была сделана художественная экспертиза.

 — Занимались ли вы делами, связанными с мошенничеством — судя по милицейским сводкам, количество именно таких преступлений сейчас резко возросло.

— Как раз сейчас направляется в суд одно из таких дел. Некий Алексей Субочев получал от граждан деньги, обещая строить загородные дома, дачи. Брал в среднем по миллиону рублей с каждого, представлялся директором фирмы. Причём у него и офис был оборудован для этих целей. Он приезжал к клиенту, делал обмеры, вообще изображал бурную деятельность, брал деньги и исчезал. Сейчас доказано 10 эпизодов его преступной деятельности, общий ущерб около 9 миллионов рублей.

 — Сколько ему грозит за такое мошенничество?

— Уголовное дело возбуждено по двум статьям уголовного кодекса- 159 (часть 4, особо крупный размер) и 171. 159-я подразумевает наказание свыше семи лет лишения свободы.

 — Как часто у нас выявляются случаи продажи поддельного алкоголя?

— Мы сейчас очень активно работаем в этом направлении, таких эпизодов мало. Наши сотрудники отслеживают телефонограммы из поликлиник, больниц об отравлениях, все эти случаи отрабатываются.

 — Занимаетесь ли вы преступлениями, связанными с интеллектуальной собственностью в сфере высоких технологий? Как часто такие дела бывают?

— Вообще, этим направлением занимается специализированное подразделение в УВД. Если в нашей сфере брать интеллектуальную собственность, то это защита прав правообладателей, это либо на диске, либо незаконное использование товарного знака (статья 180 УК). Но в данный момент это больше компетенция потребительского рынка. Если говорить про ОБЭП, то основные статьи — это борьба с мошенничеством.

 — Сколько всего преступлений экономической направленности было выявлено в прошлом году?

— 216 преступлений, из них 145 — в категории тяжких. Выявлено 109 преступлений против собственности, 22 по линии борьбы с контрафактом, 15 преступлений, связанных с незаконным оборотом алкогольной продукции, 43 преступления коррупционной направленности, по мошенничествам — 62 преступления.

 — Тяжесть преступления оценивается по размеру материального ущерба?

— В том числе. Квалифицирующие признаки — должностное положение, участие в совершении организованной преступной группы, причинение значительного ущерба потерпевшему.

 — Фигурировали ли в делах коррупционной направленности окружные чиновники, должностные лица, сотрудники УВД?

— Что касается сотрудников УВД, то это вопросы к прокуратуре и отделу собственной безопасности. Остальное — без комментариев.

Юлия Кравченко