— Нино, вы приедете в Зеленоград впервые? В каком составе, что будете исполнять?

— Прежде скажите, какая у вас погода, как ваше настроение?

— Настроение неплохое, а погода у нас неважная — холодно и дождь.

— Дождь — это же романтика! Мы приезжаем впервые, и любое исполнение для города, в котором в первый раз находишься — это такое первое отношение. Я как всегда приеду с моей группой Insight, с которой мы играем уже 10-15 лет. Что будем исполнять — мы не знаем, это зависит от пространства, от зала — какой он, огромный или маленький. В зависимости от этого мы будем выбирать настроение и репертуар; слава богу, что это возможно.

— То есть, вы ориентируетесь на площадку

— Конечно, и на зрителей, которые там находятся.

— Где вам больше нравится выступать — на больших фестивалях или камерных сценах?

— Дорогая, они настолько разные! Мне везде по-своему нравится.

— Вы поете с четырех лет, как написано на вашем сайте. А что вы тогда пели, помните?

— Я пела колыбельные или что-то своими словами, как обычно дети поют — «та-та-та», что-то очень смешное. Благодаря моему дяде и семье, в которой все пели, была возможность как бы открыться в разных голосах.

— В семье вы пели с раскладкой на голоса, уже в детстве?

— Конечно!

— Когда вы полюбили джаз и начали его петь?

— Знаете, я вообще полюбила свободную музыку тогда, когда и сама не знала, что полюбила. Она просто стала частью моей жизни. Мы уже не раз говорили: то, что мы играем — это не джаз, потому что по форме эта музыка свободна, хотя и ближе к джазу. И то, что это во мне с раннего возраста — однозначно. Я также люблю классическую музыку; училась на вокальном отделении в Батумском музыкальном училище, класс Мурмана Махарадзе.

— И все-таки ваше творчество чаще всего связывают с джазом. Есть ли какие-то исполнители, образцы, на которых вы ориентируетесь?

— Честно скажу, что не умею подражать. Когда я слушаю очень интересных музыкантов, совершенно забываю свое отношение к музыке; я просто от начала и до конца там, я участвую в этих переживаниях, как и сам музыкант. Кого я люблю из джазовых музыкантов? Майлса Девиса, Weather Report и еще много-много таких музыкантов, даже невозможно перечислить, настолько их много и настолько они интересны. Но это по-разному происходит. Допустим, Скофилд до сегодняшнего дня гастролирует и делает потрясающие вещи. Иногда не поймешь: сегодня тебе нравится, завтра, может быть, и не нравится. Но мы, благодаря своей деятельности, сами встречаемся с большими музыкантами, играем вместе на фестивалях, вместе поем.

— Сейчас джаз, как и оперу, стали популяризировать; я имею в виду разные телевизионные проекты, где свои силы пробуют и непрофессиональные музыканты. Как вы к этому относитесь?

— Я не наблюдаю за этим активно, поскольку сама не участвую. Но это очень хорошо, любое прикосновение к музыке — это фантастика; так и надо делать. Для людей, которые живут не в городе, у которых нет возможности показать себя, телевизионные проекты — это хорошая возможность. Но главное — понять, что ты действительно не можешь жить без музыки, понять, как идет процесс уже после того, как ты нашел себя. Это важнее, чем быть какой-то моментальной звездой.

— Вы выступали вместе с группой Insight в разных странах. Публика чем-то отличается — например, в Москве и Тбилиси?

— Естественно. Публика абсолютно разная дома, в Тбилиси, и в Москве. Но мы не разделяем сцены; когда выходишь на сцену, там совершенно другая история, все иначе воспринимается.

— Но как вас воспринимают? Где-то тепло, где-то менее эмоционально?

— Нет, теплота и чистота везде зависит только от тебя. Люди уже верны тебе: они нашли время, купили билеты, они пришли, чтобы создавать тебе праздник... Если ты благодарна и замечаешь детали, то встреча получается фантастической где бы то ни было. И не имеет значения — 100 тысяч человек в зале или 50. Техника позволяет дойти до каждого человека; а так, конечно, все зависит только от тебя.

— Российско-грузинские отношения развиваются неровно. После конфликта в 2008 году, например, Вахтанг Кикабидзе перестал петь в России...

— На этот вопрос могу ответить словами из песни Шевчука: «Сделать шаг до любви сложнее, чем победить на войне».

— У вас долго была красивая «фирменная» прическа, узнаваемая — такие уложенные вокруг головы косы, а сейчас появились «хвосты».

— «Хвосты» — тоже мои волосы, они длинные, мне самой хочется поиграть с ними. Это та же прическа, просто я сейчас ее расплетаю. Это настроение такое.

— Последний диск с группой Insight вы записали в 2011 году, планируете ли новый?

— Могу честно сказать — не знаю. Мы не пишем альбомы, если нет чистого переживания, понимаете? Оно накапливается, набирается история, это же нелегко, это целое очищение, процесс идет очень глубокий и непростой. Когда мы будем готовы, мы, конечно, все скажем. Мы можем за неделю решить, пойти и записать.

— Весь процесс записи занимает всего лишь неделю?

— Да. Или можем собраться где-нибудь и за пять дней сочинить композиции. Бывает по-разному. Для нас этот процесс — не только то, что называется работой, это жизнь, и должны совпадать чувства. Нужно совпадать, чтобы вкладывать это в альбом. Наша группа — это одно целое, и все равны и свободны. Если не все в том душевном состоянии, чтобы произошел insight, что называется, тогда мы осторожно относимся к планам. А когда говорим все одновременно: «Поехали записывать!», тогда мы идем и пишем.

— В 1994 году вы создали благотворительный фонд для помощи инвалидам и социально незащищенным артистам — он все еще существует?

— Нет. Это было время, когда вообще ничего не «дышало». Такой, знаете, порыв, душевный крик, когда ты хочешь что-то изменить для людей, о которых никто не думает. Тогда в Грузии опять была непростая политическая история, и чем я могла помочь... была искренней перед людьми. А потом уже не было физических и финансовых возможностей. У меня не было личных средств, и как-то все прекратилось. И время этому было невозможно уделять, потому что я должна была уйти к музыке.

Юлия Кравченко

фото nino-katamadze.com