— Татьяна, в зеленоградском УВД есть ещё участковые — женщины?

— Да, есть такие. В нашем отделе — три женщины, в других районных ОВД тоже работают женщины-участковые.

— Когда они начали появляться? Традиционно участковыми были мужчины.

— Я пришла в 2000 году. Это был, видимо, в Зеленограде, такой первый шаг со стороны женщин. Потом они начали появляться. Две девушки-участковые еще были, но ушли — одна в следствие, другая уволилась.

— Расскажите, пожалуйста, о себе. Где вы учились, как пришли в милицию?

— Училась в белгородском строительном техникуме, затем вышла замуж за военного и уехала далеко, служба была за границей. Все это время воспитывала ребёнка; затем приехали в Солнечногорск, родился второй ребенок, я им занималась. Дети подросли; мне предложили пойти работать в милицию — я согласилась. Сначала работала инспектором административной практики.

— Этому нужно было учиться?

— Сначала мне показали, как это делается, человек вполне способен это понять. Потом я полгода проходила первоначальные курсы в Ховрино. Работала в одном подразделении, затем перешла в ОВД по району Крюково, и с 2000 года я там работаю.

— То есть уже 10 лет, немало. Расскажите, пожалуйста, какой у вас участок, сколько там жителей?

— 3200 человек, 1208 квартир, 6 домов в 15 микрорайоне. «Мои» корпуса находятся рядом со зданием ОВД. Жители, конечно, все разные. Как и в семье: сколько бы ни было детей, у всех разные характеры.

— Что входит в ваши обязанности, чем вы занимаетесь на своем участке?

— Прежде всего, это отработка жилого сектора, знакомство. Когда я только пришла только в эту службу, знакомилась с жителями.

— В прошлом году у нас в студии был старший участковый уполномоченный Пронин, он говорил, что в течение определенного времени участковый должен обойти всех жителей на своём участке.

— В течение полугода. Мы должны, независимо от того, начинающий участковый или уже опытный, обязательно в течение полугода отработать жилой сектор, потому что время идет, люди уезжают, меняются.

— Получается это сделать?

— При желании все получится. Тяжеловато, конечно, потому что у нас очень много обязанностей. Много проходит и совместных мероприятий в ПД, и побочной работы в том же жилом секторе... Мы стараемся.

— Нужна ли причина для визита участкового, или он придёт, только когда есть «сигнал»?

— Сигналы — это отдельно; они поступают, мы их отрабатываем. Но мы же приходим в дом, и попутно можем зайти к другим жителям, к соседям, расспросить, получить информацию по тому или иному сообщению.

— Расскажите, как строится ваш рабочий день? Когда вы обычно приходите на работу, во сколько уходите?

— Мы приходим на инструктаж в 8:30, вооружаемся, слушаем и записываем, что произошло за истекшие сутки, где и какие преступления произошли в городе.

— Это информация, которая идет из дежурной части?

— Да, она поступает в течение суток. А потом мы работаем по своему графику. Начальник сообщает нам, какие мероприятия сегодня проводятся, что мы должны сделать, получаем соответствующие материалы.

— Вы имеете в виду какие-то плановые мероприятия?

— Есть и плановые, как, допустим, «Безопасный дом, подъезд, квартира». То есть мы приходим, разговариваем с жителями, чтобы ставили квартиры на сигнализацию. Потому что квартирные кражи происходят, а сигнализация дает гарантию того, что в течение 5 минут после поступления сигнала сотрудники приезжают, даже, может быть, и раньше.

— У вас есть оружие? Вы его носите с собой каждый раз, когда выходите на участок?

— Да, табельное оружие. Обязательно ношу; когда заканчивается рабочий день, сдаём, как и положено, в дежурную часть.

— Каков график вашей работы? Получается, уходить домой часов в шесть вечера?

— У нас есть свой график работы, например, по текущим материалам, однако бывают и непредвиденные обстоятельства. Нас вызывают по адресам, происшествий случается много, и график может меняться в течение суток. Планируешь одно, а потом кто-то, например, умирает, и мы должны прийти, произвести описание. Или какое-то правонарушение, какое-то преступление... Участковый обязательно должен присутствовать.

— Независимо от времени происшествия?

— Это не имеет значения.

— Предполагаю, что много вызовов бывает ночью: соседский шум, скандалы, ещё что-то. Соответственно, человек звонит «02», приходит дежурный, который в данный момент находится в отделении. А участковый может прийти на следующий день.

— Да, на следующий день. Но участковый во вторую смену работает с 15 до 23 часов, и если правонарушение или преступление произошло до 11 вечера, то он приходит и отрабатывает его до конца. То есть, чтобы ровно в 23:00 он всё бросил и ушел — такого нет. Он может задерживаться, работать и до трех ночи, были такие случаи. Мне тоже приходилось по преступлению работать до трёх утра следующего дня.

— Если вызываешь милицию ночью, надо ли писать заявление? Или вызов будет зафиксирован и участковый придёт в любом случае?

— Да, это все фиксируется.

— ...Или всё-таки наутро нужно нести в ОВД заявление?

— В любом случае, заявление уже как бы существует. Даже если человек просто позвонил " 02«, его сообщение считается заявлением. Участковый его отрабатывает и приходит на следующий день

— Я сталкивалась с тем, что приехавшие ночью по вызову через «02» сотрудники УВД спрашивали: «Будете писать заявление?»

— Например, из-за нарушения тишины приехала патрульно-постовая служба (они дежурят в ночное время). Если конфликт улажен — сотрудники сделали замечание, нарушители все поняли и соседи претензий более не имеют, — тогда и повода для заявления нет. И сотрудники обязательно спросят, будет ли заявление, чтобы в случае, если оно все же будет написано, собрать материалы и потом передать их участковому. Который, придя к нарушителю, будет иметь возможность привлечь его к административной или иной ответственности.

— Какие происшествия в основном происходят на вашем участке?

— Самые разные. Большей частью — семейные скандалы на бытовой почве. Затем нарушение тишины в ночное время. Есть у нас жители, которые состоят на профилактическом учете, ранее судимые. С их стороны больше всего и допускается таких нарушений. Естественно, мы проводим с ними профилактические беседы, поскольку они состоят у нас на учете, то есть, проверяем их ежемесячно.

— Как это выглядит на практике? Участковый должен к таким жителям приходить или же их вызывают в отделение?

— Разные случаи бывают, в зависимости от того, по какой статье человек был привлечен. Если случившееся на участке правонарушение квалифицируется по той же статье, естественно, мы отрабатываем ранее судимых: проводим беседу — где он был, что делал во время совершения этого преступления. Если ничего противоправного не совершается, в течение месяца мы обязательно приходим, проверяем, опрашиваем соседей о том, как он себя ведет, что делает. И его спрашиваем — где работает. То есть — интересуемся.

— Как часто случаются квартирные кражи?

— Не так часто, но случаются. Впрочем, в прошедшем году на моем участке краж не было.

— Вы упомянули семейные скандалы. Кто в таких случаях обычно вызывает милицию, соседи?

— Сами жители, пострадавшая сторона. Которой, к слову, бывает и муж. Или складывается конфликтная ситуация, когда его супруга провоцирует.

— Крики, драка?..

— Даже словесная ссора. Допустим, один из супругов видит, что еще немного, и дело плохо кончится, и он вызывает милицию, если сами решить конфликт не могут.

— Как себя ведет милиция в такой ситуации? Вот они сейчас ругаются, а к утру у них уже может быть всё нормально.

— Милиция, соответственно, так себя и ведет — спокойно.

— Составляется ли протокол, если настаивает пострадавшая сторона?

— Смотря в какое время суток случился скандал. Если муж действительно находится в нетрезвом состоянии, скандал происходит после 23 часов, он не дает покоя семье — тогда привлекается к административной ответственности. А если это происходит днём, вопрос может решаться и иначе. Здесь уже другие статьи законов могут применяться, в зависимости от того, что именно он сделал, ударил, например, или угрожал. Скандалы бывают разные, в том числе и серьезные. Возбуждаем и уголовные дела (за угрозу убийством или нанесение побоев), собираем материалы и направляем в мировой суд.

— Если пьяный муж ведет себя агрессивно и чуть ли за нож хватается, его заберут в отделение?

— Да, обязательно доставляют, если он в нетрезвом состоянии, по заявлению супруги. Они оба доставляются в отделение, она пишет заявление. Но она может, по своему усмотрению, написать его и дома. Участковый ее опросит, а супруг, если он в нетрезвом состоянии, на основании заявления будет обязательно доставлен в отдел, где его освидетельствуют на алкоголь.

— Вы сталкивались с тем, что пишут такое заявление, просят забрать, изолировать, а на следующий день приходят и говорят, что передумали?

— Да, такое часто бывает. Успокаиваются и пишут потом встречное заявление, что претензий не имеют. Считают, что такой «профилактики» для мужа достаточно. Ситуации разные; конечно, на некоторых и это влияет.

— Как реагируют люди на появление сотрудника милиции (пока еще мы можем говорить «милиции») в такой ситуации?

— По-разному себя ведут. В моей практике не встречалась агрессия, когда я приходила по адресу, потому что все эти семьи уже знакомы. Семьи, которые ссорятся, делают это достаточно часто.

— Вас не оскорбляли, не вели себя агрессивно?

— За все годы работы я никогда с этим не сталкивалась. Чтобы меня оскорбляли... Нет.

— Участковый всё же ассоциируется с мужчиной. Могут быть опасные ситуации. Насколько сложно быть женщиной-участковым?

— Я думаю, что в каждой работе есть и сложные, и опасные ситуации... Среди врачей, которые работают с психически неуравновешенными больными, тоже есть женщины. Работа, конечно, тяжелая. Но женщины, где бы ни трудились, справляются со своей работой. Выходя на участок, конечно, не думаешь, что с тобой сейчас что-то случится, хотя, конечно же, всякое может быть. Вы знаете, я такое наблюдала, когда только начинала работать, — у «злодея» недоумение, он ожидал, что придет милиционер-мужчина. И ведет себя нормально. Бывает, конечно, и агрессия. Но она направлена не в мою сторону, а на того, кто вызвал милицию, как продолжение конфликта. И стараешься, естественно, такого успокоить.

— У вас это получается? Человек может быть очень сильно «на взводе», в истерике. Вы можете поставить его на место, говорить командным тоном?

— Я думаю, что не обязательно говорить «командным тоном», важнее выяснить сложившуюся ситуацию, понять, что именно случилось, в каком бы состоянии человек ни был, пьяный или нет. И если он агрессивен, как раз говорить на повышенных тонах не стоит. И только если он не успокаивается, любой участковый будет вынужден вызывать себе помощь, патрульно-постовую службу.

— Случаются ли на вашем участке тяжкие, особо тяжкие преступления?

— Убийств не было, если вы об этом.

— Разбойные нападения, грабежи?

— Это, конечно, существует. В ночное время, и не обязательно это совершают жители. Проходящие мимо, из близлежащих районов, ещё у нас рядом Андреевка.

— Участковые общаются с жителями своего района, участка, есть обычные часы приёма, а сейчас проводятся ежемесячные встречи.

— Отчет перед населением

— С чем, в основном, к вам приходят люди?

— Лично ко мне с претензиями пока не приходили. Однажды пришла женщина, поблагодарить, что с ее соседями была проведена беседа, и конфликт был улажен.

— Я даже не претензии имею в виду. Ведь к вам можно подойти и поговорить, когда вы находитесь в отделе?

— Обязательно! Люди приходят и в отдел, и на прием. И об отчете перед жителями заранее вывешивается объявление.

— Наиболее частые проблемы, с которыми приходят?

— Самый частый вопрос — о том, что молодежь собирается на детских площадках, на лавочках, распивают, шумят в ночное время. Или в подъездах собираются зимой, когда холодно.

— Как вы с этим дальше работаете?

— Мы всегда даем жителям свои телефоны, и сотовый, и дежурной части, и опорного пункта. Чтобы в таких случаях люди могли позвонить. Не обязательно самим вступать в конфликт с этими подростками, достаточно позвонить. Приезжают экипажи; если они что-то нарушают, то их доставляют в отдел.

— Мне представляется, что такие проблемы по всему городу. Вы упомянули, что не обязательно вступать с такими компаниями в конфликт, лучше вызвать милицию. А милиция гарантированно приедет?

— Обязательно приедет.

— Знаете, многие считают, что сотрудники милиции могут рассказать человеку, по поводу которого был вызов, о том, кто именно вызвал. И потом могут быть какие-то разборки, неприятности.

— Да, здесь есть какой-то страх. Но совершенно не обязательно говорить, кто вызвал милицию. Если правонарушение имеет место, не обязательно брать от кого-то заявление. Если в подъезде распиваются спиртные напитки — это административное правонарушение, совершаемое в общественном месте. Как и на лестничной клетке. Распивающих доставляют в отдел, и заявление здесь не нужно. Если заявитель не желает, чтобы его называли, — пожалуйста. Поэтому бояться не нужно. Человек вправе не говорить, кто звонит, не называть своё имя, но информация обязательно будет отработана.

— Подразделение по делам несовершеннолетних работает вместе с участковыми. Когда вы, например, по вызову или еще по какой-то причине приходите в квартиру, обращаете внимание, если там есть дети, каковы условия жизни?

— Да, конечно. Если, допустим, в семье, где есть несовершеннолетние дети, происходят скандалы на почве пьянства, да, в общем, и неважно, на какой. Участковый сообщает инспектору ПДН о том, что в такой-то квартире есть несовершеннолетние дети, а родители, допустим, злоупотребляют спиртными напитками. Далее по адресу уже приходят инспекторы ПДН, берут семью на контроль.

— Часто ли вы видите заброшенных детей, с пьющими родителями?

— Не так часто, но видим.

— На вашем участке есть школа, вы с ней контактируете?

— Да, с администрацией. Больше этим занимаются инспекторы ПДН, они проводят там лекции.

— Случались ли в школе ситуации, когда ваше вмешательство было необходимо?

— Бывало. Происходят кражи телефонов, дети их оставляют в раздевалке, и они пропадают. Мы обязательно приходим в таких случаях.

— Школы у нас довольно-таки закрыты в этом смысле; не любят выносить сор из избы. Допустим, в школе произошла кража. Рассказывают, что обычно в таком случае не сообщают сразу в милицию, ждут. Что делать родителям — писать заявление? Кто-то считает, что это бессмысленно, ничего не найдется.

— В моей практике, если случалась кража, то об этом сообщалось сразу. Если это в школе совершено, ребенок, естественно, сразу обращается к преподавателю или классному руководителю, который сообщает в милицию.

— То есть школа должна это сделать?

— Конечно. Ребенок жалуется, у него пропал телефон. Если он пропал по месту жительства — тогда родители приходят и пишут заявление.

— И администрация школы не тянула время?

— Да нет, у нас таких проблем не было, не тянули с заявлением.

— Каковы, на ваш взгляд, основные трудности в работе участкового?

— Даже не знаю, какие основные... Наверное — найти общий язык с правонарушителями.

— Говорят, что много времени отнимает «бумажная» работа.

— По-разному; бывает — много, бывает — нет. Но отвлекает — однозначно. Но это наша работа, она и заключается во всех этих трудностях. Конкретная бумага — это материал, заявления, их надо отработать. Если, допустим, человек получил телесные повреждения, то его надо отвезти на освидетельствование в судмедэкспертизу, сделать выемку карты, сделать направление.

— Бывает, что сотрудники милиции не сетуют на трудности самой работы — она по определению не может быть простой, если добросовестно работать. А на какие-то нормы, законы жалуются, например, говорят: «Здесь у нас не хватает полномочий».

— К нам поступает много жалоб, что кто-то из родственников (муж или сын) злоупотребляет спиртными напитками, и хотелось бы его полечить. Но поскольку все заняты, хотят, чтобы этим занялся участковый, принудительно. Но у нас сейчас нет закона о принудительном лечении, не такого механизма. Начинаешь объяснять людям — вы должны в частном порядке написать заявление, пойти в суд. И у них какая-то безысходность. Это время, которого у них и так нет.

Был случай в 18 микрорайоне, пришлось туда выезжать по вызову мамы, у которой сын — наркоман. Она просто рыдала в трубку, чтобы ей помогли. Мы приехали, с трудом вызвали специализированную «скорую», которая забирает на лечение наркоманов.

— Почему с трудом?

— У них там свои принципы и законы, по которым человека можно забрать. И пришлось объяснять, что мама уже в истерике, она просто не знает, что с ним делать. Они приехали, посмотрели, спросили его желание полечиться, он ответил: «нет». Сказал, что не наркоман, а нормальный человек. Вот такие трудности. Ещё бывает сложно, когда некомплект на территории. Не хватало сотрудников, не было старшего участкового, и мы параллельно работали на другом участке.

— Бывает ли вам тяжело, психологически, так, что хочется все бросить?

— Нет, такого не бывает. Иногда просто устаешь, когда много работы.

— Вы обязаны все время ходить в форме?

— А как же, конечно. Но даже в форме приходишь, и жители, особенно бабушки, настороженно относятся. Объясняешь, даешь телефон, чтобы позвонили, проверили, убедились. Отрабатываешь квартиры по какому-то преступлению, причем не ночью, днем, — все равно боятся открывать. Уговариваешь, мол, позвоните, узнайте.

— С какой реакций жителей вы чаще сталкиваетесь — настороженной, или же люди идут на контакт?

— Да, конечно, могут поговорить и рассказать. Для этого они и приходят в милицию, когда сами не справляются с какой-то ситуацией. Очень хорошо общаться, допустим, в домах, где есть старший по подъезду: это люди, заинтересованные в порядке. И никого они не боятся, и никто на них не обижается, и жители относятся к ним с уважением, даже если и возмущаются чем-то. Да и доверенные лица есть, общаемся, они дают какую-то информацию.

— Насколько эта информация касается частной жизни граждан?

— По-разному. Смотря, что надо узнать.

— Она же может быть субъективной. Ну вот не нравится старшей по подъезду или кому-то другому конкретный человек в доме, он на него и жалуется.

— Да, есть такое. Допустим, раньше за семьёй были замечены какие-то нарушения. И закрепляется негатив, если что-то произошло, думают на них. Допустим, конкретный случай — старший по подъезду видит какой-то мусор на этаже. И считает, что это делает определенная семья. А в семье говорят, что они этого не делают. Мы предложили ходить им вместе по подъезду и наводить порядок, и таким образом всё решается.

У нас есть одна женщина, она жалуется уже, наверное, лет двадцать, с момента заселения. Жалуется поочередно на соседей по подъезду, начиная от своего этажа и заканчивая верхним. Будто у них происходят какие-то производственные, технические работы. И соседи уже, конечно, начинают злиться, потому что устали отписываться и объяснять, что ничего из описываемого не происходит. И ничего нельзя поделать, женщина не состоит на учете в психоневрологическом диспансере.

— Может, есть объективные причины, соседи действительно шумят?

— Нет. Во-первых, они не могут делать это все поочередно. Во-вторых, никто из жильцов не подтверждает ее слов. В течение девяти лет приходилось направлять материалы в суд за клевету. Потому что человек почему-то оговаривает соседей.

— Но она пишет заявления, вы обязаны на это реагировать?

— Да, конечно. Прихожу, опрашиваю, никто не подтверждает.

— Сейчас проходит реформа МВД, с 1 марта вступил в силу закон «О полиции». Что может измениться в вашей работе, в работе участковых уполномоченных в связи с принятием этого закона?

— Я думаю, что сотрудники, которые добросовестно относились к своей работе при «милиции», так же будут работать и по закону " О полиции«. Говорят, с 15 марта начнется переаттестация. Но радикальных перемен, наверное, не будет, в законе «О полиции» говорится практически то же самое, что и в законе «О милиции». А работа — такая же.

— Говорят о сокращениях, которые грядут в милиции. Обсуждается ли это у вас, затронет ли это сокращение службу участковых уполномоченных?

— Пока мы ничего об этом не знаем. Думаю, что на участковых, которые и сегодня несут слишком высокую нагрузку, обслуживая не менее 3 тысяч человек, сокращение распространяться не будет.

Поздравляю вас с наступающим праздником 8-го Марта. И желаю, чтобы на вашем участке всё было спокойно.

— Спасибо!

Юлия Кравченко