— Людмила Васильевна, сегодня хотелось бы поговорить о том, как в округе организована социальная помощь, о благотворительности, о людях старшего поколения. Как раз 2-го октября отмечался День старшего поколения.

— Я бы хотела для начала представить жителям нашего округа систему социальной защиты. Это, прежде всего, районные управления социальной защиты, в нашем округе их три. Реабилитационный центр медицинской физкультуры и спорта для инвалидов, социальный реабилитационный центр для несовершеннолетних в Крюково и пять комплексных центров социального обслуживания. 2 октября во всех комплексных центрах города Москвы, в том числе и в Зеленограде в рамках Дня старшего поколения прошёл День открытых дверей. В Зеленограде проживает 217 тысяч человек, и мне, как начальнику окружного управления, и вообще всем работникам системы социальной защиты очень важно, чтобы все жители нашего города знали о том, что есть такие учреждения. Если у них возникают проблемы, если нужно решить какие-то вопросы, они могут обращаться именно туда. Поэтому в рамках информирования о работе наших учреждений мы проводим День открытых дверей.

Комплексный центр — это для всех, от малышей до людей преклонного возраста. Мы работаем и с многодетными семьями, и с одинокими мамочками, и с людьми, которые попали в трудную жизненную ситуацию. Два года назад, когда мы часто произносили слово «кризис», мы работали в тесном контакте с Центром занятости, потому что начались сокращения. Обыкновенная семья — муж, жена, двое детей, — родители теряют работу, и это тоже наша категория. К нам может обратиться любой житель нашего округа. Это очень важно, чтобы человек не метался. Воспользуется он услугами наших учреждений или нет, но он должен знать, что они есть, там ему дадут любую консультацию. Если говорить о помощи, она не обязательно должна быть материальной. У нас работает и психологическая поддержка, например.

— В начале сентября проходила акция «Соберем детей в школу». Насколько я понимаю, не обязательно ждать этой акции, чтобы прийти и отдать какие-то вещи другим семьям, которые в них нуждаются? Как этот процесс происходит в управлении социальной защиты?

— Эта акция проводится уже давно, имеет общее название «Семья помогает семье». У неё всё-таки есть различные «подразделы» — «Соберем ребенка в школу», «Подготовим к школьному балу». На базе комплексного центра «Зеленоградский» открыт пункт приема детских вещей для всех жителей округа. Вещи туда можно нести разные — и бывшие в употреблении (понятно, что в хорошем состоянии), и книги, и игрушки. Все, что уже не нужно дома — выросли дети, может быть, заменили компьютер на более современный, а старый ещё рабочий. Мы принимаем любые вещи в этом пункте приема. После приёма вещей они проходят определенную обработку: носимые проходят через химчистку и уже потом выдаются нуждающимся жителям города. Прийти забрать вещи может любой житель, мы гарантируем анонимность; нет афиширования, не нужны никакие документы для того, чтобы прийти и забрать. Я как-то раз зашла в пункт приема, там мама и пять детишек — садятся, примеряют и подбирают то, что им надо.

— Но ведь наверняка есть какие-то ограничения, не каждый же может забрать эти вещи?

— Имеет право прийти любой житель округа, если у него есть к тому основания. Сегодня мы работаем с многодетными, одинокими матерями, они могут к нам прийти и взять эти вещи. Люди приходят, оставляют их и уходят. Они не требуют никакого учета этих вещей, отчета, кому они пойдут, поэтому любой желающий, кому нужно одеть своих детей, приходит и берет.

— При этом он должен как-то доказывать, что нуждается? Он должен у вас на учете состоять?

— Он может у нас состоять на учете, а может и не состоять. И доказывать ничего не надо, он приходит и берет вещи, надевает на своего ребёнка.

— То есть, не нужно приносить паспорт, свидетельства о рождении детей?

— Абсолютно не надо этого делать, это совсем ни к чему, потому что по регламенту, который у нас есть, мы помогаем всем людям, которые в этом нуждаются. Семьи с достатком к нам не придут. Это же психологический момент, прийти, взять вещи...

В наших учреждениях есть отделения, которые работают с детьми по социальному сопровождению, выпускниками интернатных учреждений, которые уже получили жилье, уже родили своих детей, они находятся под нашей постоянной опекой, мы стараемся им помогать. Есть многодетные семьи, которые к нам приходят. После акции мы всех обзваниваем, приглашаем, потому что много благотворителей, которые принесли достаточно большое количество вещей. Могу сказать, что ещё не все вещи, которые принесли в сентябре, прошли химчистку, потому что их много. Мы отбираем, сортируем, смотрим, чтобы все это было в нормальном состоянии.

Пункт работает постоянно, это самостоятельное отделение наших учреждений, поэтому в течение всего года туда можно принести вещи и книги. Когда мы готовимся к какой-либо акции, например «Подготовим ребенка к школе», мы, разумеется, проводим мониторинг потребностей. Если говорить по этому году, большая потребность была в школьно-письменных принадлежностях, а вещи — постольку-поскольку. Больше вопросов было по ранцам, тетрадям, авторучкам. По постановлению Правительства Москвы каждая многодетная семья получает к школе на форму пять тысяч рублей, а мы помогаем, осуществляем поддержку в сборе ребенка в школу. В этом году мы всех удовлетворили. Был опрос, кому что надо, нам в этом плане очень помогали и управы, и муниципалитеты, они взяли под опеку всю ту категорию, которая находится под нашим постоянным патронажем.

— В чем есть нужда в данный момент, что лучше приносить в пункт сбора вещей?

— Сейчас есть потребность в теплых вещах — это куртки, пальто, обувь. Хотя приходят и за книгами, иногда даже возникают вопросы о мебели. Но вещей на сегодня собрали очень много.

— То есть острой нужды в них нет?

— Абсолютно. Острой нужды, что вот надо срочно кидаться помогать всем миром, у нас нет. Весь год приходят люди. Мы интересуемся, что им нужно, чего не хватает, сразу начинаем адресно заниматься этой семьей, если она не состоит у нас на учете. Хотя сегодня мы ставим перед собой такую задачу: мы занимаемся так называемой льготной категорией, малоимущими, и должны знать о них всё и вся. Людям иногда очень трудно перешагнуть через себя, прийти, попросить, и это совершенно неправильно. Когда ко мне обращаются те же соседи по лестничной площадке, приходят, рассказывают, что кому-то надо помочь, мы сразу кидаемся, занимаемся, начинаем решать вопрос, приходим, а нам говорят: «Ну, что вы, да не надо, справлюсь...»

— Люди стесняются понижения социального статуса?

— Да, такое есть. Мы всем говорим, что для этого и созданы, для этого работаем. Я понимаю, что не все вопросы мы можем решить, что проблем много, но как-то немного помочь — можем. И вещами, и продуктами, и материально через районное управление, если человек входит в нашу льготную категорию. И я даже боюсь себе признаться, что у нас есть такие случаи, когда человек обращается в управление, и ему категорично говорят «нет», — такого просто быть не должно. Мы не можем сделать что-то глобальное, но мы должны помочь найти какой-то другой путь, предложить что-то еще.

— А такие случаи бывают, когда говорят «нет»?

— Наверное, бывали и есть, потому что если добираются до вышестоящего руководства, значит, их на районном уровне не поняли. Я тоже веду приемы, ко мне часто приходят. Чего-то я сделать просто не могу — например, решить квартирный вопрос, а с таким иногда приходят. Стараюсь, во-первых, объяснить, во-вторых, предложить что-либо.

Наши учреждения работают не только на какие-то виды помощи, они, помимо всего прочего, предлагают и культурно-досуговую деятельность. Если человек одинок, мы готовы с ним встретиться, развеять его одиночество. Направление это большое и, на мой взгляд, перспективное, и поэтому меняет свои формы работы.

— Чтобы всё-таки сориентировать людей — напомните, пожалуйста, где находится пункт сбора вещей, по каким дням туда можно приходить, приносить или забирать вещи?

— Пункт сбора находится в корпусе 205а, работает он с 9:00 до 18:00, в пятницу — с 9:00 до 17:45. Суббота и воскресенье — выходные. В преддверии летних акций мы работали без выходных, а сегодня такое расписание. — такой регламент работы. Пожалуйста, приходите, если есть какие-то вопросы, я, как начальник окружного управления, готова вмешаться в их решение, если есть в этом необходимость.

— Если, например, человек хочет принести бытовую электронику, телевизор, магнитофон?

— Это тоже всё можно принести. Когда была акция, нам приносили мониторы, понятно, что уже не нынешнего поколения, но рабочие. Семьи их забирали. Так что можно нести все, потому что когда к нам обращаются наши жители, мы их просто так не выпускаем, обязательно интересуемся, какие у него еще есть вопросы, может, ему что-то еще нужно, помимо вещей.

— Почему я расспрашиваю вас подробно о вещах. Летом мы все пережили тяжелую ситуацию, пожары; люди, зеленоградцы в том числе, готовы были помочь погорельцам. Департамент социальной защиты Москвы призывал помогать и приносить вещи, но требовалось, чтобы эти вещи были новые. Это вызвало у людей недоумение. Они хотят помочь, у них есть неновые вещи в хорошем состоянии, почему нельзя их принести?

— Хочу сказать, что, действительно, несли и новые вещи, и бывшие в употреблении. Но вещи б/у, опять же, должны пройти химическую обработку. Мы не можем людям, которые пострадали, лишь бы что-то положить... вещи должны отвечать тем требованиям, которым они должны отвечать. Это была рекомендация Департамента по поводу новых вещей...

— То есть это все-таки была рекомендация, а не жесткое требование?

— Да, мы же с вами видели много репортажей, видели, что весь мир кинулся помогать. И сами погорельцы говорили, что вещей очень много; столько там много было всего — еще везти и «сваливать в кучу»?.. Могу сказать, что в наши окружные управления приходили письма из Московской и Новгородской области с просьбой прислать новые постельные принадлежности, предметы личной гигиены, порошки, кастрюли, посуду. И было отмечено, что личных вещей в достаточном количестве. Конечно, нам очень хотелось промониторить ситуацию, что конкретно нужно этому региону. Мы обращались в наш Департамент, нас корректировали по этому вопросу, потому что целевые отправки производились через них. Приезжали представители областей, мы эти вещи загружали, отправляли в коробках.

— Нет никаких вопросов, когда речь идет о средствах гигиены, они в данном случае могут быть только новыми. Но та же одежда, постельное бельё? Всё-таки — вы брали не новые вещи?

— Брали. Мы их в первую очередь отправили на химобработку, особенно сделали акцент на теплых вещах. Понятно, что если это какие-то детские платьица, маечки, конечно, хотелось, чтобы они были новые. Приносили и пальто, и куртки, если одежда была хорошая, мы ее отправляли в первую очередь на обработку, и сделали отдельные коробочки с обувью, отправляли все в наш Департамент, а дальше все это шло в нуждающиеся регионы. Нам тоже было очень важно, чтобы мы не просто отправили вещи, а чтобы они пришли адресно, были использованы по назначению. А не произошло то, что мы видели по ТВ, когда вещи для погорельцев были выброшены на помойку. И, условно говоря, нет гарантии, что там не было наших вещей, которые собирали здесь. Поэтому все должно быть очень дипломатично и правильно. Повторюсь, у нас были такие письма, с просьбой сделать акцент на тех или иных видах помощи.

— Вы упомянули о том, что к вам иногда приходят и просят то, что вы не можете дать, — решить квартирные проблемы, например. У вас большой контингент — многодетные семьи, ветераны, инвалиды, малоимущие. Что может дать им соцзащита и чего она не может?

— Мы пошли по такому пути: чем больше людям рассказываешь о своей работе, о том, чем мы занимаемся, какие вопросы решаем, что интересного в системе, тем меньше возникает вопросов. Поэтому мы изначально выстроили свою работу таким образом, чтобы когда к нам в комплексный центр приходят наши пенсионеры, ветераны, многодетные семьи, мы всегда воспользуемся случаем рассказать о том, что интересного, чем занимаемся, какие задачи перед нами стоят сегодня. Поэтому в последнее время серьезных вопросов к системе социальной защиты просто нет. Понятно, что возникают какие-то проблемы, какие-то вопросы надо решать именно по части нашей системы, и мы, несомненно, стараемся их разрешить. Например, у нас есть районное управление, которое занимается всеми видами выплат. Вот даже сегодня просматриваю почту — есть проблема с получением социальной карты москвича, человек не прописан в Москве, проживает временно, перепрописывается каждые полгода. Но он считает, что имеет право на социальную карту москвича. Поэтому сейчас будем прорабатывать эту ситуацию, смотреть — кто он, что он, какой имеет статус. Вопросы бывают различные: организация летней оздоровительной кампании, санаторно-курортное лечение, вопросы проведения досуга наших ветеранов, вопросы приспособления среды тоже стараемся решать адресно. Очень много проблем, но с мертвой точки это как-то сдвинулось. В первую очередь, конечно, стараемся помочь инвалидам, которые ведут активный образ жизни.

—В части социальной защиты ветеранов, которых, к сожалению, с каждым годом становится все меньше, — вы занимаетесь только их досугом, поздравлениями к праздникам, или есть серьёзная помощь?

— В рамках подготовки к 65-й годовщине Победы мы заранее начали заниматься формированием социального паспорта ветеранов. Мы о наших ветеранов знаем все: где проживает, какие условия, какое материальное положение. Помимо тех льгот и выплат, которые установлены Правительством Москвы — коммунальные услуги, проезд — мы занимаемся вопросами организации техники длительного пользования для ветеранов — это холодильники, телевизоры, которыми мы обеспечили практически всех наших участников войны, санаторно-курортным лечением. Сегодня все эти полномочия переданы субъектам Федерации. Здесь ,на уровне округа, этим занимаются районные управления социальной защиты населения. Ветераны находятся под постоянным пристальным вниманием, это, несомненно, особая и ранимая категория жителей.

— Да, это безусловно. Недавно был случай, о которым мы писали, — в префектуру обратилась с жалобой внучка ветерана войны, 94-летней женщины, участвовавшей в обороне Москвы. К ней пришли домой и подарили бутылку вина, три лампочки и огнетушитель. В связи с чем подарили, не сказали, пришли из районного совета ветеранов. Семья этой женщины сочла этот подарок оскорблением. Насколько я знаю, эта ситуация разрешилась, возможно, произошла какая-то ошибка.

— К сожалению, не могу прокомментировать этот случай, мне о нём неизвестно. Вы знаете, когда общаешься с ветеранами, они обычно всегда говорят: «Да нам ничего не надо, нам самое главное, чтобы было внимание». Разные случаи есть. В этом году был случай, когда социальный работник сама изъявила желание, помимо поздравлений, подарков участнику войны, прийти поздравить лично. Пришла вместе с дочкой, принесла букет цветов, тортик, , посидела с ветераном и ушла. На другой день на сайт префектуры — жалоба: «пришла соцработник, принесла только тортик и букет цветов». Забыли о том, что ветерану были переданы ранее подарки, что ветеран получил товары длительного пользования — это как бы само собой разумеющееся. Сам ветеран об этой жалобе, конечно, не знал.

— Мы общались по этому поводу с окружным советом ветеранов, в частности, там сказали, что на подарки выделяются ограниченные средства...

— Вы знаете, хорошо, когда у ветерана есть родственники. Есть абсолютно одинокие ветераны, и наша задача в первую очередь — не забыть их, заботится о них. Ветераны ведь часто говорят: «Нам самое главное — внимание. Открыточку могли бы прислать». Когда присылаешь открытку, начинается дальше разговор — что бы еще. А одиноко проживающие — задача номер один.

— То есть вы в первую очередь обращаете внимание на них.

— Абсолютно.

— В КЦСО приходят дети, они могут там находиться днём, с ними занимаются. Охотно они приходят?

— Мне бы хотелось, чтобы этот вопрос задавали не мне, а детям и их родителям. Они вам ответят совершенно искренне, почему они приходят туда. У нас сейчас настолько перестроилась работа в КЦСО, что детей там всегда много, предлагаются различные формы работы — и не нами, не сотрудниками, а самими детьми. Захотели они организовать танцевальный кружок — они говорят: «Нам бы хорошо вот это», мы организуем.

— А у вас есть возможности, ресурсы для этого?

— Мы смотрим, мы находим. Нам в этом вопросе хорошо помогают управы и муниципалитеты, потому что мы работаем на одной территории. Изначально была такая установка: есть отделение дневного пребывания, то есть дети пришли туда, пообедали, кружками позанимались и вечером пошли домой. Сейчас всё иначе. Помимо отделений дневного пребывания, хорошо выстроена досуговая работа, кружки, секции, экскурсии, выставки. Летом у нас вообще очень востребованы отделения дневного пребывания для детей, потому что они работают в режиме летнего лагеря. Программа, которой любой лагерь позавидует, понимаете? Они выстраивают работу очень серьезно. Также у нас отделения дневного пребывания для людей старшего поколения. Они изучают иностранные языки, занимаются на компьютерах, есть театральная студия... Вот пригласите в студию кого-либо из них — пусть они расскажут о том, что у нас интересного. Может, они будут с вами более откровенны и что-то такое скажут, чего я не знаю. Мы постоянно мониторим ситуацию, система меняется, она не может стоять на месте. Меняются и сами пенсионеры, люди приходят уже другие, у них другие требования, так что здесь все очень логично выстраивается по запросу. Мы выполняем социальный заказ.

— Знаете, в обществе иногда есть такое мнение, что вот эта категория — «малоимущий» — это означает, например, «пьющий». А не обычный человек маленькой зарплатой, с финансовыми трудностями.

— Это не так. Допустим, семья, мама, папа, двое детишек — все замечательно, нет проблем, работают, дети ходят в школу, родители получают зарплату. И вдруг мама или папа теряют работу. Они имеют полное право обратиться к нам. Это называется «трудная жизненная ситуация». Она может быть одноразовая: — помогли, чуть-чуть поддержали, дети ходят в отделение дневного пребывания, с питанием, оказали материальную помощь, посмотрели, что можно сделать на перспективу — летом отправить детей в лагерь, например. Потом папа нашел работу, все выстроилось, нет проблем.

Или — многодетная семья, пять детей. Мама, может, даже не работает, только получает пособия на детей — ну, они небольшие, денег много не бывает, что называется. Тем не менее, это наша категория. Различные виды помощи — есть определённый регламент, раз в квартал продовольственная помощь, вещевая помощь. Это все прозрачно и в рамках регламента, но ведь ситуации могут быть самыми разными. Повторюсь, любой житель Зеленограда может обратиться к нам, а дальше мы рассмотрим и поможем, чем можем. «Нет, вы не наши, можете идти», — таких мыслей вообще нет!

— Это очень хорошо. А мой вопрос, скорее, относился к неблагополучным семьям.

— Это тоже наша категория.

— ...в которых могут быть тоже разные ситуации.

— В городе состоят на учете такие семьи. У нас есть отделение профилактики беспризорности и безнадзорности. В этой области мы работаем в тесном контакте с муниципальными образованиями, с комиссией по делам несовершеннолетних. Я всегда говорю, что моя задача в такой семье — ребенка спасти, а потом начнем уже с родителями работать. Мы не собираемся сразу забирать детей и тащить их в социально-реабилитационный центр. Кстати, ранее он назывался приютом, теперь переименован, у него появились другие функции, там много новых интересных направлений. И задача стоит — не забрать и бросить семью, а сделать все возможное, чтобы ребенок в эту семью вернулся, чтобы семья встала на правильный жизненный путь. У меня такое чувство, что за этой системой — будущее, она очень динамично развивается.

— Для этого нужны, наверное, увлеченные люди, любящие свою работу. Хватает у вас таких сотрудников, на которых можно положиться?

— С радостью вижу, что в нашу систему пошла молодежь. Значит, им интересно.

— Молодежь привлекают зарплаты или дело?

— Думаю, надо быть честными, — и то, и другое. Правительство Москвы уделяет большое внимание бюджетной сфере, и зарплаты здесь у социальных сотрудников больше, чем в Московской области. И дело — здесь все есть для творчества. Для меня молодежь очень важна. В системе департамента социальной защиты существуют курсы повышения квалификации. Все проходят через новое и интересное. Российский университет муниципального управления тоже готовит нам кадры. То есть люди приходят уже с социальным образованием, это тоже очень важно.

— Бывает ли, что в КЦСО приходят просто жители, предлагают какие-то услуги? Провести концерт, позаниматься с детьми или ветеранами. Это можно сделать?

— Да, бывает, сделать можно, и приходят творческие люди Зеленограда — поэты, музыканты, выступают перед посетителями комплексных центров. Такое очень даже бывает, и мы это всячески приветствуем.

— Это на общественных началах, безвозмездно?

— Когда нам выделяются средства на социально значимые мероприятия, там они очень незначительные, можно решить вопрос о какой-то оплате. А так — сами, добровольно приходят и выступают. У нас созданы литературные гостиные, организаторами которых чаще всего являются сами пенсионеры. Ведь все, что сегодня составляет работу учреждения, — это их предложения, их инициатива. Они захотели театральную студию. Среди посетителей центров есть человек, который в свое время был режиссером. Он всех объединяет, отбирает, и сегодня у них есть театральная студия. В ближайшее время мы презентуем хор, созданный в комплексном центре «Ковчег». Сами собрались, объединились — и вот, пожалуйста.

— Спасибо за беседу; надеюсь, мы ещё встретимся в студии, потому что тема социальной помощи очень широкая, в один разговор её вместить трудно.

Юлия Кравченко