В России можно оставаться нормальным человеком только созидая. Так считает зеленоградец Алексей Дрождин, который создает авторские изделия из стекла нетривиальной формы. Корреспонденту «Зеленоград.ру» Олесе Гараниной он рассказал, почему предпочел работу со стеклом дизайну машин, чему научили поездки в Италию и в Пензенскую область и как это всё связано с будущим страны.
— Мне 24 года, я второй из пяти братьев в семье. Закончил академию им. Строганова по специальности художественное стекло, сейчас учусь в магистратуре, по специальности художественный металл (ювелирка).
Никогда не думал, что буду заниматься стеклом, хотя рос в художественной семье — у моих родителей иконописная и столярная мастерская. С детства был погружен в творческо-ремесленническою атмосферу, часто бывал на выставках, художественных мероприятиях. Много рисовал. Особенно иконы, что, наверное, понятно. Пытался подражать мастерам — иконописцам, которые работали в мастерской. Но себя в этом не видел.
Родители творческий интерес поддерживали, но никогда не настаивали на чем-то конкретном и не давили. Давали возможность сделать выбор самостоятельно. При этом оказали на меня большое влияние, я очень многое перенял у них: и техническую базу мастерской, и опыт работы в команде и просто мудрые советы и подсказки в том или ином вопросе.
Все детство занимался самбо (кандидат в мастера спорта) и учился в художественной школе. Проще всего давалась живопись, я чувствовал себя в ней очень свободно. Но любимым занятием была скульптура — нравилось возиться с формой.
После 9-го класса продолжал заниматься борьбой, а художку к тому моменту уже закончил. Решил, что нужно продолжать обучение по художественному направлению и пошел заниматься на 2-х годичные подготовительные курсы в академию имени Строганова.
Я ходил по академии и внимательно изучал направления и факультеты, смотрел, что мне больше нравится. Сначала склонялся к дизайну транспорта — это красиво и даже пафосно что ли сказать: «я — дизайнер машин». Попахивает романтизмом. Но какая-то часть меня говорила о том, что это не практично — рисовать машины, которые не будут ездить. А для меня всегда было важно видеть результат своего труда.
Возле кафедры стекла увидел плакат с работами студентов – стеклянные айсберги. Я впечатлился и решил, что, если после обучения я смогу сделать такую же глыбу-айсберг, то это по мне!
Первое время учебы казалось не нужным и девчачьим – витражи, графика… Роспись посуды и стаканов мне не нравилась, да и на жизнь этим не заработаешь. Я ждал глыбы!
На втором курсе, как лучший студент кафедры, поехал на симпозиум в Пензенскую область, город Никольск. Второе его название — Хрустальное сердце России. На симпозиум приехали мастера со всего мира. Я побывал на стекольном заводе, увидел обратную, печальную сторону Россию: ужасные разбитые дороги, жизнь людей на грани нищеты, ощущение послевоенной разрухи. Я, конечно, сам не воевал и вживую город после войны не видел, но ощущение было именно такое.
И в таком городе, в таких условиях, люди занимаются стеклом! Работают на заводе в три смены, получая мизерную зарплату. А ведь когда-то этот завод спонсировался самим императором и графом Бахметьевым том числе. Поэтому раньше он и назывался Бахметьевский хрустальный завод. Производил стекло на экспорт в Европу и по всей России. У всех был такой хрусталь. Завод работал даже во время войны. В советское время назывался «Красный май». России тогда было чем гордится. После 90-х годов все растащили и сейчас ремесло угасает.
Увиденное меня впечатлило! Возможно, без этого не пришло бы такое жгучее желание заниматься стеклом. Стало обидно за отечество. Работы художников так не впечатлили, как самоотверженный труд людей на заводе и то, как виртуозно они работают материалами. Возможности стекла меня поразили! И я уже знал, что с каким материалом буду работать дальше.
А потом я попал в Италию, выиграв конкурс. Там я почувствовал смысл: раз, в мире это важно, значит этим стоит заниматься. Итальянцы очень любят стекло и развивают этот вид искусства. И одна из моих работ сейчас находится в Кастелло Сфорцеско, в центре Милана. И для меня это большая честь, потому что я единственный в России, чья работа там находится.
Итальянцы поражены как из низкого качества российского бутылочного стекла, можно делать такие необыкновенные работы. Для них это новое и уникальное. При этом у них очень бережное, я бы даже сказал трепетное, и уважительное отношение к стеклу в целом. Они сохраняют его историю, гордятся и понимают, чем оправдана порой высокая стоимость изделий.
Потому что до конца его понять невозможно. Наоборот, каждый раз хочется узнать материал заново, двигаться вперед и открывать что-то новое в казалось бы знакомом материале. Это самый главный мотиватор.
Я живу и ожидаю от себя того, чего сейчас даже представить трудно. Когда-то я смогу сделать то, что сейчас даже не могу придумать. Это вдохновляет и помогает каждый день работать над собой.
Мне иногда страшно, что я не смогу зарабатывать стеклом на жизнь и мне придется выбрать что-то другое. Но опасений, что я устану от стекла нет. Я хочу делать коллекционные вещи, перейти на мебель из стекла.
Уйти от стекла была мысль только однажды - когда я пришел из армии и не видел перспектив. Решил уже пойти в силовые структуры, спасибо спортивному прошлому, но буквально за пару дней до подписания документов пришли заказы на стекло. Это вдохновило меня не бросать любимое дело.
А заниматься искусством и работать где-то еще – не реально. Сейчас я полностью погружен в стекло. У меня всегда есть заказы: от частных клиентов, коллаборации с дизайнерами, от гостиниц.
От работы со стеклом я не устаю, а вот от общения и работы с документами – очень. Сложно с теми клиентами, которые, не понимая тонкости и не зная материала, пытаются диктовать мне сроки и нюансы работы. Хотят низкую стоимость работы и пытаются контролировать каждый этап изготовления заказа. Идеальный клиент – это тот, который доверяет. Но иногда я отказываю клиентам, если чувствую, что мы не сработаемся.
Мне достаточно поддержки семьи, любимого человека. Но какого-то сообщества с единомышленниками мне не хватает. Я замечаю, что знакомые талантливые люди чаще всего замкнуты в себе. Привыкли, наверное, уже быть в одиночестве. Мы общаемся, да, но на рыбалку вместе, к сожалению, не поедем.
Жизнь не такая уж и длинная — не так много можно успеть. Буквально на днях открылась моя мини-галерея, в центре Москвы, на Фрунзенской набережной, в доме 46. Долго шел к этому, долго искал место — это важный для меня шаг.
Люблю смотреть кино. Почти любое. Можно почерпнуть какие-то новые идеи, сделать творческую перезагрузку. Люблю импрессионистов, восхищает Ван Гог. Читать люблю книги по архитектуре и о художниках.
Можно сказать, что у меня есть хобби — вторичная переработка стекла. Мы всей семьей ходим по лесу и собираем бутылки, которые потом перерабатываем в витражи.
Стекольная область очень важна для страны. Потому что если из нее еще и стекло пропадет, то будущего у России точно нет. Чувствуется, что вся история стекла, все труды и наработки, все музеи, императорские заводы, многовековая история — висят на волоске и могут просто сгинуть в никуда. Вернуть это будет невозможно. Чтобы была возможность передавать опыт и цепочка не прервалась, много не требуется: минимум — один-два мастера в стране. К сожалению, молодых мастеров мало.
Стекло никак не связано с политикой. Это история, это жизнь, это то, что важно. Отчасти моя работа — это еще и просветительская миссия — я рассказываю о стекле. О том, почему это так нужно.
Я активно поднимал тему, ходил к депутатам города, просил поддержки для себя, потому делаю то, что не делает почти никто. Я могу мог бы проводить бесплатные мастер-классы, мероприятия, сделать интересную скульптуру для города. Мне сказали, что помочь не могут.
У нас в стране не хватает образовательного контента о стекле. Должно быть больше выставок, передач и фильмов на ютьюбе о том, как и почему это делается именно так, а не иначе. И почему выдутый шар на коряге с острова Бали это не то же самое, что делаю я. Хотя тоже использую стекло и дерево.
В нашей мастерской мы обучаем работе с этим материалом. Любой может попробовать сделать что-то свое. И я знаю, что поддержку каждого своего ученика.
Я считаю, что хотя бы раз в неделю, каждый человек должен подумать о чем-то большем, чем про еду и телевизор. Человеку должно стать больно, при мысли «а что достанется от страны моим детям?» Духовной патриотичности не хватает. Ведь это сложнее, чем раз в четыре года ходить на выборы.
Если вы знаете о зеленоградцах с интересным, необычным и вдохновляющим опытом, напишите нам — а мы про них расскажем.
Не должно быть никому больно. У общества явно давно есть запросы на большее, чем еда и телевизор, включая духовное - но не то, что предлагает тот же телевизор. О том, чего действительно не хватает, мнений и контента горы, без лирики. И в промышленности, и в социалке, и в экономике регионов, и прочем.