К лету в водохранилищах может оказаться недостаточно воды. Причина — тёплая зима с небольшим количеством снега. Чтобы не повторился кошмар 2010 года с задымлением от торфяных пожаров, коммунальщики вместе с МЧС начали уже сейчас планировать общие действия в пожароопасный сезон.

«Торфяники закачивать водой начинаем уже сейчас, зимой, — сказал заместитель мэра по вопросам ЖКХ Пётр Бирюков. — Приглашаем обсудить вопросы их обводнения в Подмосковье вместе с соседями — представителями Тверской, Рязанской, Владимирской областей. Действовать лучше всем вместе».

В европейской части России с середины июня 2010 года более двух месяцев стояла аномальная жара и засуха. Это привело к сильным природным пожарам, в основном лесным (а также травяным и торфяным). Стихия унесла жизни более 50 человек. Сгорело более 2,5 тысячи домов почти в 150 населенных пунктах, более 3,5 тысячи человек остались без крова. В отдельных районах столицы жители ощущали запах гари и дыма от природных пожаров вплоть до сентября.

Так, в конце июля 2010 года в Зеленограде наблюдалось превышение предельно допустимых концентраций оксида углерода — содержание угарного газа (CO) в воздухе достигало 6,2-6,3 мг на кубический метр.

Основной причиной торфяных пожаров в 2010 году называли как раз малоснежную зиму. В МЧС тогда объясняли, что из-за теплой зимы и отсутствия паводка торфяные почвы не получили достаточного количества влаги. А торф очень влагоемкий материал — один килограмм торфа может впитать до 15 литров воды. Торф обычно не самовозгорается — часто трагедии делают возможными сами люди, которые жгут сухую весеннюю траву из-за мифа, что это полезно для удобрения почвы золой. По данным МЧС, палы сухой травы практически всегда происходят по вине человека и легко могут стать причиной лесного или торфяного пожара.

Теплую зиму называли причиной и торфяных пожаров в 2014 и 2015 году в Тверской области. Руководитель лесного отдела Гринпис России Алексей Ярошенко тогда называл еще одного виновника: «На мой взгляд, катастрофическое влияние на ситуацию оказало принятие нового Лесного кодекса [принят в 2006 году], который разрушил систему борьбы с лесными пожарами. Теперь предприятия, которые работают в лесу, практически лишены возможности зарабатывать деньги и содержать штат за счет собственных средств. Они полностью зависят от бюджетного финансирования, а бюджет не может обеспечить зарплату такого количества людей».

По его словам, из-за нововведений из 200 тысяч человек, которые были заняты в лесном хозяйстве, осталось меньше 60 тысяч. Соответственно, уменьшилось количество тех людей, которые могли «быстро и профессионально наладить борьбу с огнем в лесу». Дополнительной проблемой стала еще большая бюрократизация: «Если раньше в рабочем времени руководителей и специалистов лесного хозяйства бумагооборот занимал примерно 10%, то сейчас он занимает примерно 75%. Получается, что количество людей, реально способных бороться с огнем в лесу, сократилось не в три с лишним раза, а на порядок. Потому что оставшиеся в свое рабочее время вынуждены в основном писать бумажки».

После задымления 2010 года торфяные пожары в Подмосковье стали искать с воздуха тепловизорами, дополнительно сотрудники Московской областной аварийно-восстановительной службы заполняют торфяники водой.

В Тверской области, дым от пожаров которой накрывал Подмосковье, кардинальных изменений в системе предотвращения горения торфяников не произошло. Активисты Гринписа неоднократно жаловались в 2014—2015 годах, что сотрудники МЧС не проявляют активности, а иногда скрывают факт тления и горения торфяников.

Некоторые изменения были внесены в распоряжение правительства Тверской области «О неотложных мерах по подготовке к пожароопасному периоду на территории Тверской области и охране лесов, торфяных месторождений, объектов экономики и населенных пунктов от пожаров». Например, в документе для 2010 года не было ни слова о запрете на пал сухой травы, разведение костров в пожароопасный период, так же как и просьбы максимально содействовать дознавателям при расследовании дел о лесных пожарах. В распоряжение на 2019—2021 годы включили эти нормы.

Активисты Гринписа объясняли, что торфяных пожаров можно было бы избежать, действуя превентивно: гасить очаги возгораний весной, когда это еще несложно. «Но МЧС не отвечает за тушение пожаров на природных территориях, пока они не начинают угрожать населенным пунктам, а дым не понесет на Москву и федеральные трассы», — объясняли они.

Основная сложность в борьбе с торфяными пожарами — необходим бесперебойный доступ к воде, что могут обеспечить только природные источники. Чтобы погасить кубометр горящего торфа, требуется от одной тонны воды и более. В таких условиях использование авиации для тушения торфяных пожаров неэффективно: вода, распыляясь с высоты, сбивает дым, а не ликвидирует горение.

В целом профилактика торфяных пожаров предполагает в первую очередь своевременное обнаружение возгораний наземной лесной охраной с помощью пожарно-наблюдательных вышек. Самая распространенная сейчас превентивная мера — обводнение торфяников в засушливых областях и областях с низким уровнем грунтовых вод. Директор Института водных проблем РАН, член-корреспондент РАН Виктор Данилов-Данильян объяснял, что обводнение торфяника состоит в том, чтобы поднять грунтовые воды до пожаробезопасного уровня или уровня, по возможности снижающего пожароопасность, причем надолго.

Очаг только что возникшего почвенно-торфяного пожара можно быстро потушить, если пролить водой участок горящего торфа. Со стороны объектов и населенных пунктов, которые могут пострадать от горящего торфа, необходимо начать окапывание. Сам пожар тушат путем перекапывания горящего торфа и заливки его очень большим количеством воды.