— Евгений, в каком составе выступит группа? Будет ли ваша духовая секция?
— Конечно, они будут, — духовая группа с нами выступает давно уже, лет пять-семь точно, ездят на все концерты.
— Будут ли приглашенные музыканты и ваши бывшие вокалисты — Жанна Агузарова, Валерий Сюткин и другие?
— Их не будет, потому что у всех свои графики и очень сложно собраться вместе для выступления. Будет ретроспектива. Мы играем все золотые хиты, но мне как раз интересно показать сегодняшнюю группу «Браво». Я не очень люблю возвращаться в прошлую жизнь. Поэтому будет актуальное «Браво» с хитами и новыми песнями. Что для меня очень важно — в последнее время у группы появилось огромное количество молодых поклонников, возраст которых, условно, от 20 до 30 лет. Это люди, которые ходят на наши концерты, это сегодняшний костяк.
— Публика младше самой группы. Как вы думаете, откуда они узнали о «Браво» — родители рассказали или сами нашли, обмениваются в интернете записями?
— Думаю, кто-то слушал пластинки родителей, а основная масса, наверное, все-таки через интернет. Я могу ошибаться, но то молодое поколение, которое я знаю, не смотрит телевизор и радио слушает постольку поскольку, в маршрутке где-нибудь. Основную информацию получают в интернете: где-то они наткнулись, где-то кто-то дал послушать, кто-то переслал.
— В одном своём интервью вы сказали, что хиты прозвучат по-другому? Мы не услышим их в привычном звучании?
— Нет, самые известные песни мы играем очень близко к тому, как они звучали. Потому что зритель, который хочет услышать именно их, к сожалению, очень консервативен. В принципе, я могу понять этих людей, потому что они привыкли к такому исполнению. Наверное, это правильно.
— Но вам хотелось бы сыграть эти песни иначе?
— Мы так и делаем, играем некоторые вещи, часть песен, в других аранжировках.
— Прозвучат ли песни с нового альбома, который вы сейчас записываете? Как идёт работа над ним?
— Да, конечно. Уже записано пять песен. Альбом надеюсь закончить к осени, и мы обязательно сыграем несколько новых песен на концерте
— Предполагается общение с публикой на концерте? Известные группы устраивают юбилеи и в таком формате: поиграют, поговорят, потом приглашённые артисты выходят.
— Ну какое может быть у нас общение с публикой. Мы музыканты, а не разговорники — Задорновы или Хазановы, — у нас лучше всего получается играть и петь.
— Недавно вы написали в своём блоге: «Чувствую себя ОК только в гитарных музыкальных магазинах и на выставках винтажных приемников и проигрывателей». Как часто бываете в музыкальных магазинах и на тематических выставках, что-то новое для себя находите?
— На каких-то выставках, связанных с музыкой, — одной-двух в год — я всегда бываю. К сожалению, в Москве они проходят не так часто. Когда бываю за границей, тоже захожу в музыкальные магазины; даже если ничего не покупаю, мне всё равно интересно. А та фотография, которая выложена в Facebook или «ВКонтакте» — это на теплоходе в Красноярске. Там была очень интересная выставка ретро, старых советских приемников, диктофонов, проигрывателей. Мы совершенно случайно туда попали, Так что, если вижу любопытные винтажные выставки, хожу, конечно.
— Как вы относитесь к нынешней волне интереса к виниловым пластикам? Снова появилась такая мода.
— Для меня это не мода, а большая часть моей жизни. Я начинал слушать музыку на родительских пластинках. У меня были разные проигрыватели, и сейчас я тоже слушаю музыку на виниле. Даже если это мода — кто-то послушает, как должна звучать по-настоящему аналоговая запись.
Отчасти, наверное, да — мода, потому что это достаточно дорогое увлечение. Бюджет того, на чём можно слушать пластинки, начинается где-то от 2000 долларов. Если есть такая возможность — это очень хорошо, можно услышать правильный, хороший звук. Тем более пластинки CD просто умирают, им осталось жить недолго. А то, что в интернете, в айфонах там, то, что слушает моя дочь, в каком качестве… Когда я слышу эти сжатые-пережатые файлы — мне становится просто не по себе. У людей складывается абсолютно ложное впечатление о том, как должна звучать музыка.
Музыканты потратили время, свою энергию, работали продюсеры. Я говорю в основном о Западе, потому что у нас нет индустрии продюсирования звука. Когда человек включает пережатые файлы, двести раз отправленные в интернете, — он слышит совершенно не тот звук, который изначально предполагался.
— К вопросу о качестве звука — для вас это принципиальный момент?
— Конечно. Он был для меня всегда принципиальным, просто возможность добиться того результата, которого хотелось бы, ощутить этот результат, появилась совсем недавно. Мы нашли продюсера Гиана Райта, он живет в Лос-Анджелесе, работает в крупной студии Village Records. Наши дороги как-то сошлись после записи альбома «Мода», и звук, который он делает нам, меня очень устраивает. Наверное, «Мода» и «На перекрёстках весны» — это альбомы, которые звучат так, как я хотел. До этого не получалось. Иногда мне не особо приятно слушать наши старые записи — что-то там не доделано, что-то не так звучит. Со временем начинаешь относиться к звуку гораздо требовательнее.
— А если говорить о текстах? «Браво» радует гармонией музыки и слов: ничего не «вылезает», что нечасто в русской поп — и рок-музыке. Как вы подходите к отбору текстов?
— Я композитор, и у меня олдскульный подход к сочинению музыки. Так писали мои любимые авторы в поп-музыке в 60-е годы, и «битлы» примерно так же. Старая школа: сначала пишется музыка, подбираются какие-то риффы, а потом уже слова. Мелодия — это сердце песни, основа, а текст должен как бы соответствовать.
Со временем моя позиция несколько изменилась: текст стал важен, стала важна гармония музыки и слов. Последние лет десять стараюсь её соблюсти — чтобы слова запоминались, но не выпячивали мелодию. Это такой роман между мелодией и словами.
— У вас были блестящие вокалисты — Жанна Агузарова, Валерий Сюткин, сейчас Роберт Ленц. Но вы тоже в какой-то момент запели.
— Существует такое понятие, как авторское исполнение. Когда Утёсов пел свои песни — лучше, чем он это делал, я ни у кого не слышал. Это одна из причин: я захотел, чтобы мои песни звучали точнее, так, как я их сочинил. Логично самому попробовать их спеть.
— Вы себя фронтменом при этом чувствуете?
— Конечно, когда пою свои песни. Если бы я не чувствовал себя фронтменом, я бы не мог их петь.
— В 1986 году «Браво» принимала участие в концерте «Счет 904», в поддержку пострадавших от чернобыльской аварии. Там были разные тогдашние поп-звезды и филармонические рок-группы. Как удалось туда попасть, учитывая, что за два года до того группу запрещали, были разные проблемы?
— Нас пригласила туда Алла Борисовна Пугачева, как раз тогда мы с ней познакомились. Думаю, группа «Браво» ей понравилась, и Жанна ей понравилась, потому и пригласила. Я ей очень благодарен за этот поступок, он был в духе Аллы Борисовны, — потому что это был концерт в «Олимпийском» на громадную аудиторию, а у нас не было опыта такого выступления. Не припомню вообще в истории «Олимпийского» таких концертов, там было больше 40 тысяч людей. Для нас это стало большим испытанием.
Юлия Кравченко