10
Кто лежит под зеленоградскими «Штыками». История захоронения от 1942 года до наших дней 08.12.2016 ZELENOGRAD.RU

Мемориал «Штыки» — хорошо знакомый зеленоградцам памятник защитникам Москвы, расположенный в конце 40-го километра Ленинградского шоссе — кажется, стоял у въезда в Зеленоград всегда. Но старожилы города, жители Крюково и окрестных деревень помнят, каким это место было раньше. Почему здесь возникла братская могила, зачем масштабный мемориал заменил когда-то скромный курган, и так ли он уникален?

1942 год: братские могилы

Зимой 1941 года самые кровопролитные бои шли на станции Крюково и на 40-м километре Ленинградского шоссе — здесь проходили две стратегические линии обороны столицы. В декабре немцы покинули последнюю из оккупированных деревень, Матушкино, и люди стали возвращаться в свои дома. На местах боев, укрытые снегом, остались тела убитых солдат. Большинство из них за ту лютую зиму не были погребены.

С наступлением весны встал вопрос о захоронениях — приближалась страда, землю нужно было освободить для сельскохозяйственной обработки. Жители деревень Матушкино, Ржавки, Каменка, Крюково взяли этот скорбный труд на себя. По всей округе собирали тела погибших, вытаявшие из-под снега. Подростки укладывали их на саночки и везли к общим братским могилам, устроенным поблизости — в лесу, в конце поля, на околице, в середине деревни. Здесь женщины вынимали из гимнастерок «медальоны смерти» и укладывали покойников в могилу рядами, отделяя их друг от друга шинелями.

Александра Васильева, руководитель зеленоградского краеведческого объединения «Земляки», в прошлом — свидетель боёв за Москву, вспоминает: «Я старожилка, родилась в Крюково в 1937 году, рядом со станцией. В период страшных боёв с 1 по 8 декабря 1941 года, когда освобождали Крюково, мы сидели в яме в самом эпицентре боевых действий. А потом я участвовала в похоронах первых погибших на Крюковской площади, мне тогда было четыре года. Помню, за Филаретовской церковью в Зеленограде есть одна могила бойца, который во время боёв раненый умер на территории огорода учительницы Сосновской, и она его по старой русской традиции там же похоронила».

За эту тягостную, но необходимую работу колхоз расплачивался с людьми хлебом. Так появились в деревнях и ближайшей округе многие братские могилы. На них установили скромные обелиски — символы солдатского вечного покоя. Кое-где надписали и фамилии красноармейцев, но со временем надписи стёрлись, дощечки сгнили и все братские захоронения стали безымянными.

После ухода войск в Солнечногорском и Химкинском районах представители поселковых советов стали составлять акты о захоронениях советских солдат. Эти акты — первые документы, юридически и исторически подтверждающие места расположения братских могил. В Солнечногорском райвоенкомате такие акты сохранились, а в Химкинском — нет.

1953 год: первый обелиск

В начале 50-х годов Правительство СССР издало постановление о перезахоронениях советских воинов и приближении братских могил к общедоступным местам — к населенным пунктам и дорогам. Останки воинов стали свозить из братских могил близ Матушкино — из могилы на Слободке, из захоронения в центре, а также на северном краю деревни — на 40-й километр Ленинградского шоссе.

Место было выбрано не случайно. В 1941 году там находилась площадка для зенитной установки, а рядом образовалась огромная воронка от разорвавшегося снаряда. Её углубили, расширили, и она стала последним приютом погибших воинов. Для проведения работ по захоронению создали специальную комиссию, куда вошёл врач, а от деревенских жителей — Иван Иванович Чудаков. Количество захороненных солдат определяли по черепам и берцовым костям. В описях, по воспоминаниям старожилов, фигурировала цифра 390 или 380.

На месте новой братской могилы установили на кирпичном фундаменте большой обелиск из нержавеющей стали, изготовленный на заводе «Энергомаш» в Химках. «В 1952 году над братской могилой открылся памятник, мы все торжественно шли из Крюково четыре километра туда с цветами. И там на обелиске были фамилии похороненных под ним солдат», — рассказывает Александра Васильева. В некоторых других воспоминаниях и на архивных фотографиях датой открытия памятника значится 1953 год.

За братской могилой и территорией вокруг неё ухаживали жители деревни Матушкино. Когда началось строительство Зеленограда, к обелиску приезжали ветераны-панфиловцы, здесь проводили торжественные митинги с возложением венков и цветов. Часто бывали у памятника зеленоградские школьники, приезжали группы экскурсантов из Москвы.

1960-е годы: новые захоронения в братскую могилу

Во время строительства Зеленограда при земляных работах нулевого цикла рабочие нередко находили останки воинов, лежащие в засыпанных окопах, разрушенных блиндажах и траншеях. Одна из таких находок случилась в октябре 1963 года. Как рассказали Zelenograd.ru в школе 842, погожим осенним днем учительница биологии Устюжанина пошла с детьми на экскурсию, в ходе которой были обнаружены останки советских воинов. Среди них школьники нашли «медальон смерти» на имя Садыка Зарыпова.

Ученики написали письмо по указанному в медальоне адресу с сообщением родственникам о месте захоронения близкого им человека. Каково же было изумление ребят, когда на их письмо прислал ответ сам Садык Зарыпов, объяснив, что он жив и здоров, а медальон выпал у него в окопе при бомбёжке. Воспоминания об этом хранятся в школьном музее боевой славы.

О продолжении истории страшной находки рассказывал полковник Владимир Кокуров — первый горвоенком Зеленограда: «Весной 1966 года, когда наша страна готовилась отметить 25-ю годовщину разгрома немцев под Москвой, ко мне […] пришёл на приём участковый милиционер посёлка Алабушево. Он рассказал, что во время боёв в начале декабря 1941 года недалеко от Алабушево на опушке леса группа наших воинов наткнулась на немецкую засаду. В результате внезапного нападения немцев все наши воины в количестве 11 человек погибли. Затем началось контрнаступление наших войск, войска ушли вперёд на запад, а погибшие воины были занесены снегом и так пролежали до весны 1942 года. Когда снег растаял, жители Алабушево захоронили погибших в братскую могилу».

В этом захоронении подростком участвовал и сам рассказчик — участковый. От имени жителей Алабушево он попросил, чтобы погибших из этой братской могилы перезахоронили в другое место, так как на месте могилы должны были построить автобазу Научного Центра. И решение о перезахоронении было принято.

В один из дней могилу вскрыли — там действительно оказались останки 11 погибших воинов, в том числе один младший командир и одна женщина. На погибших хорошо сохранились солдатские шинели, два полушубка, шапки-ушанки, знаки различия Красной Армии, звёздочки, газеты в карманах. Документов и солдатских жетонов обнаружено не было.

Останки погибших положили в 11 гробов, и в школе 842 прошла траурная церемония прощания, её посетили тысячи людей, чтобы отдать последний долг безымянным героям. Затем останки погибших со всеми воинскими почестями были захоронены в братской могиле на 40-м километре Ленинградского шоссе. Позже в школе основали музей боевой славы, отразивший это событие.

1966 год: перезахоронения праха Неизвестного солдата у стен Кремля

В канун 25-летней годовщины разгрома гитлеровских войск под Москвой в ноябре 1966 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о сооружении в Москве памятника «Могила Неизвестного солдата» с Вечным огнём Славы. Место для памятника выбрали в Александровском саду у Кремлёвской стены, близ угловой Арсенальной башни.

«Встал вопрос, из какой братской могилы Подмосковья взять останки погибшего воина, — вспоминал горвоенком Кокуров. — И тогда вспомнили о нашем недавнем перезахоронении». Прах Неизвестного солдата решили взять именно из числа недавно перезахороненных в Зеленограде.

2 декабря 1966 года для проведения эксгумации из Москвы на 40-й километр Ленинградского шоссе прибыла правительственная комиссия, представители Моссовета и группа солдат и офицеров Таманской дивизии. «Солдаты-таманцы расчистили снег вокруг могилы и приступили к вскрытию захоронения, — вспоминает Татьяна Визбул, директор Зеленоградского историко-краеведческого музея. — В 14 часов 30 минут останки одного из покоящихся в братской могиле воинов поместили в гроб, увитый оранжево-черной лентой — символом солдатского ордена Славы. На крышке гроба в головах — каска образца 41-го года. На постаменте установили гроб с останками Неизвестного солдата. Весь вечер, всю ночь и утро следующего дня, сменяясь каждые два часа, у гроба стояли в почётном карауле молодые солдаты с автоматами и ветераны войны».

А утром 3 декабря траурная процессия на машинах двинулась по Ленинградскому шоссе к Москве. «Последний путь Неизвестного солдата проходил по земле, где не ступала вражеская нога», писали «Известия» 4 декабря 1966 года. По пути её провожали жители Подмосковья, выстроившиеся вдоль шоссе. В Москве, у въезда на улицу Горького (ныне Тверская), гроб с машины перенесли на артиллерийский лафет. Бронетранспортёр с развёрнутым боевым знаменем двинулся дальше под звуки траурного марша в сопровождении солдат почётного караула и участников войны.

«Среди многотысячной толпы, сопровождающей Неизвестного солдата, стояла и я — студентка Московского государственного историко-архивного института, стояла и с трудом сдерживала ком в горле, который вот-вот мог перерасти в поток слёз», — рассказывает Татьяна Визбул.

Гроб с останками Неизвестного солдата доставили в Александровский сад, к Кремлевской стене и под залп артиллерийского салюта опустили в могилу. Рядом с могилой была установлена белая мраморная доска с временной надписью: «Здесь будет сооружен памятник-могила Неизвестного солдата и зажжён вечный огонь Славы». Сам памятник открыли 8 мая 1967 года.

1974 год: мемориал «Штыки»

Проектирование величественного монумента взамен скромного обелиска на 40-м километре Ленинградки начались еще в середине 1960-х годов, когда главным архитектором города стал Игорь Покровский. Для создания мемориального комплекса он пригласил скульптора Евгению Штейман-Деревянко и художника-монументалиста Алексея Штеймана.

«Это было непросто, так как все крупные заказы, что тогда, что сейчас, получали академики или хотя бы заслуженные деятели искусств, приближенные к Министерству культуры или власти, — вспоминала их дочь, художница Елена Деревянко-Шерстюк (газета „Панфиловский проспект“ 1998 года). — Ни тем, ни другим мои родители отмечены не были. Вероятно, сыграл свою роль тот факт, что Зеленоград был городом в городе. […] Хотя я в то время была школьницей, хорошо помню, что работали все коллективно: архитекторы И.А. Покровский, Ю.А. Свердловский и мои родители — исполнители художественного решения».

Своё название мемориал получил из-за центрального обелиска — стилизованного изображения трёх штыков. Комплекс включает в себя Холм Славы (курган с братской могилой), сам обелиск «Штыки» (три сомкнутых штыка, символизирующих стрелковые, танковые и кавалерийские части) и барельеф-триптих (три остроконечных уступа на откосе кургана — воин в каске, лавровая ветвь и надпись «1941 г. Здесь защитники Москвы, погибшие в бою за Родину, остались навеки бессмертны»).

Создавали мемориальный комплекс почти десять лет. Обсуждению подлежали и архитектурные концепции, и многочисленные эскизы, которых было чуть ли не сотни. Несколько лет шла работа «на бумаге». Скульпторы выезжали на место и делали наброски в альбоме, мысленно примеряли, как впишется мемориал в местность.

«Времена были тяжёлые. Идеология довлела во всех областях — от народного хозяйства до искусства. Нужно было рассмотреть все возможные ракурсы барельефа, чтобы даже солнечная тень не могла внести изменения в композицию, создав нестандартную ситуацию, — рассказывает Деревянко-Шерстюк, в детстве участница таких выездов. — Позже наблюдали мы и за строительством […] Говорят, что землю на курган возили со всех строительных площадок Зеленограда. Это тоже символично. Земля, где проходили бои, где остановили натиск немецко-фашистских войск, рвущихся к Москве, стала органичной частью мемориала».

В годовщину Парада Победы, 24 июня 1974 года, мемориал торжественно открыли: 42-метровый обелиск на 27-метровом искусственном кургане, сомкнутые штыки — никаких помпезных материалов, торжественность и скромность. «А дальше… Как ни странно, молчание, — вспоминает дочь скульпторов. — Думаю, это была месть верхушки Союза художников СССР за заказ, который прошёл „мимо“. Скульпторы А. Штейман и Е. Деревянко так и остались неизвестными, как и тот солдат, которого они изваяли для монумента. А ведь в стране было не так уж много монументальных памятников: в Бресте, на Мамаевом кургане, в Новосибирске. Вот, пожалуй, и всё».

Курьезную историю о том, как «Штыки» приняла в «в штыки» государственная комиссия, не хотевшая подписывать документ о приёмке — штыки, мол, урезанные, нет в них должной остроты — рассказывал Леонид Геращенко, тогдашний главный инженер Дирекции строящихся предприятий точной механики.

«Часов пять шёл спор художников с комиссией в кабинете начальника управления „Зеленоградстрой“ С.Дементьева. Одни говорят — оставить как есть, другие — наращивать штыки. Когда все охрипли до немоты, вышел вперёд начальник СМУ на Южной промзоне И. Коган и говорит: „Как вы считаете, я большой или маленький?“. Все переглянулись. Ростом он был мелковат. А он продолжает: „Так вот, ни один дурак за всю жизнь не хотел меня вытянуть. Принимали таким, как есть“. Народ „грохнул“. А отсмеявшись, подписала акт приёмки комиссии. Вытягивать штыки никто не хотел».

По словам журналиста Александра Миля, собравшего эти воспоминания, рядом со «Штыками» архитекторы изначально планировали сделать центральный въезд в город. По их замыслу здесь должна была появиться площадь с высотными домами и круглым зданием филиала Музея обороны Москвы. Но… не случилось.

Мемориал «Штыки» стал крупнейшей и самой значительной достопримечательностью Зеленограда — его изображение помещено на гербе города. В дни празднования Победы к нему приезжают ветераны 7-й, 8-й гвардейский, 354-й стрелковой дивизии, 1-й гвардейской танковой бригады и других частей и соединений, участвовавших в боевых действиях 16-й армии зимой 1941 года. К нему устраивают праздничные шествия, возлагают венки у мемориала. Здесь принимают воинскую присягу солдаты близлежащих военных гарнизонов.

Похожих памятников по всей стране не так уж мало, символ штыков популярен у скульпторов — вот только некоторые из мемориалов:

209 имён

Имена защитников Москвы, чьи останки лежат под монументом «Штыки», стали известны благодаря настойчивости и большому труду педагога, кандидата исторических наук, создателя и руководителя зеленоградского краеведческого объединения «Земляки», свидетеля боёв за станцию Крюково Александры Васильевой. Именно она была инициатором поисковой работы, которую много лет вели «Земляки» и детско-юношеская организация «Республика добра» и в результате которой были документально подтверждены фамилии 209 бойцов, похороненных в братской могиле.

Однако выбить эти имена на плите и установить её на монумент «Штыки» оказалось невозможным, хотя такие намерения у зеленоградских властей были в канун празднования 70-летия Победы. По официальным заявлениям городской администрации для того, чтобы братская могила под «Штыками» перестала быть безымянной, необходимо разрешение Центрального архива Министерства обороны, а для этого нужно съездить в сам архив, находящийся в Подольске, и сличить фамилии и имена 209 погибших солдат с архивными документами. Есть приглашение от руководства ЦА МО, направленное в зеленоградский военкомат, но до сих пор не нашлось желающих заняться этой работой.

Таким человеком мог бы стать студент-волонтёр одного из исторических факультетов, а проведённое исследование могло бы лечь в основу курсовой или дипломной работы, считает депутат муниципального собрания Силино Андрей Титов. А сама Александра Васильева убеждена, что никакой работы с архивами не требуется, поскольку она уже проведена, и каждая фамилия подтверждена документально.

Другой точки зрения придерживаются в префектуре Зеленограда — её озвучили в ответе жителю через интернет-приёмную: мемориал «задумывался как памятник всем солдатам, погибшим в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, чьи имена остались неизвестными, а подвиг — бессмертен».

Список солдат, похороненных в братской могиле на 40 километре Ленинградского шоссе

Станьте нашим подписчиком, чтобы мы могли делать больше интересных материалов по этой теме


E-mail
Реклама
Реклама
Обсуждение
Свити ***
8 декабря 2016
Не знаю, не знаю...но я считаю что имена бойцов должны присутствовать...
Nata79 Motorina
9 декабря 2016
Согласна, если известны имена, они должны быть выбиты на памятнике.
Дядя Вова Местный
9 декабря 2016
При перезахоронении Неизвестного солдата к Кремлёвской стене тщательно изучался вопрос о его действительной неизвестности. Основополагающей идеей таких памятников является общность для всех погибших солдат. Либо это могила, либо это мемориал.
Наталья Федорова
9 декабря 2016
Вечная память солдатам! А никто не отметил, что рисунок Игоря Покровского полностью соответствует нынешнему виду развязки? Архитектор уже в то время видел, как она должна выглядеть? Я сначала засомневалась, а потом нашла дату смерти архитектора - 2002 год... Получается, что и проект развязки нынешней "позаимствован" у него ?
Димитрий Солдаткин
9 декабря 2016
Сердечное спасибо за предоставленную информацию.
Ирина M.
10 декабря 2016
Как теперь объяснят некоторые "люди" свои покатушки там? Даже если там нет никаких захоронений, кататься там - факт отсутствия воспитания, образования, мозгов а также это верх цинизма и кощунства. Ужасно страшно жить среди такого "общества", особенно если учесть, что в давней теме про покатушки там больше половины были за покатушки и не видели ничего плохого в этом. Деградация абсолютная.
Мадам, что за истерика? Если вы так переживаете за каждого мёртвого человека, то тут вся планета - одно сплошное кладбище. Все когда-то за что-то воевали и что-то отстаивали, у всех своя трагичная история, но мы же не можем вечно оплакивать былое? По вашей логике нигде ничего никогда нельзя менять, ибо ведь там когда-то такое было!

Оставьте вы это прошлое в покое уже, переверните лист. Обмакните перо. Напишите: "Глава ...
Ольга Ветерок
15 декабря 2016
Ирина M., да уж, с такой точкой зрения надо с палкой ходить за каждым, кто бросает окурок на землю или просто смеет ботинком топтать почву -- везде шли бои и везде кто-то умирал.

А про имена солдат -- думаю, что можно просто в свободном доступе дать список известных, а мемориал может и впрямь лучше оставить общим...
Екатерина Потапова
1 августа 2017
В списках "Солдаты, похороненные в братской могиле на 40 километре Ленинградского шоссе" указан Стразов Федор Григорьевич. На самом деле фамилия Саразов.
Яна Яблочкова
3 августа 2022
Вечная память и огромная благодарность постоявшим за Родину!
Добавить комментарий
+ Прикрепить файлФайл не выбран