| загрузить файл со звуком (18116 кб) |
— Начну с примечательного и хорошего события. На церемонии открытия Года учителя в Зеленограде вы получили звание «Лучший молодой специалист» по итогам конкурса профессионального мастерства среди педагогов «Лучший учитель Зеленограда −2010». И окружное жюри конкурса рекомендовало вас для участия в финале городского конкурса. Вы уже туда ездили?
— Да, финал прошёл 18 марта. К сожалению, мне не удалось там занять призового места.
— Расскажите немного о конкурсе: как там определяется победитель? Что делали участники?
— Зеленоградский этап разделялся на три части. Первый этап — это представление, нужно было познакомить жюри с собой и провести
— Чужие дети — это интересный ход. Это были уже подготовленные, вымуштрованные дети, которыми легко управлять?
— Не сказал бы, что они были вымуштрованные — обычные дети. Такой 30-40-минутный урок — это, на самом деле, достаточно тяжело и для педагога. Конечно, и на детей тоже давит эта ситуация серьёзности. Тем более они видят, что на уроке присутствует много взрослых из жюри.
— И становятся неестественными?
— Они ведут себя очень хорошо. Я сомневаюсь, что в повседневной жизни со своими учителями они такие. Но, конечно, когда сидит восемь детей, а сзади сидит шестнадцать человек жюри — особо сильно не разгуляешься.
— А не оценивалась ли на конкурсе успешность ваших собственных учеников, то есть учеников того учителя, который участвует в конкурсе?
— Как сказать... Неуспешных учителей я вообще не знаю. Таких учителей, у которых и дети были бы неуспешными, не стали бы отправлять людей на конкурс, я так думаю.Рекомендует к участию школа.
— А вы сами как оцениваете ваших учеников — насколько они успешны? Есть у вас выдающиеся личности, кто хорошо учится? Больше двоечников или пятёрочников?
— У нас преобладают успешные ученики. Конечно, есть ребята, которым немного тяжело. Но это зависит от большого количества факторов, я не буду сейчас их перечислять. Но в целом программу усваивают все. Есть, конечно, дети, которые выходят за рамки школьной программы. Я могу судить по результатам: мы выигрывали три года подряд призовые места на олимпиадах по Зеленограду, а также конкурс детского творчества на иностранном языке. То есть, мне кажется, наши ученики достаточно успешны в этом плане.
Начальная школа: «Английский со второго класса — это полезно, но при условии знания родного языка»
— Давайте перейдём к вашему предмету — английскому языку в начальной школе. Вы ведёте его только в начальной школе?
— Второй, третий, четвёртый класс.
— Английский язык пришёл в начальную школу совсем недавно. Есть специфика его преподавания? Или просто те же программы, которые были раньше, даются теперь ученикам на несколько лет младше?
— Специфика преподавания в младшей школе есть, безусловно. Ведь все знают, что сложно преодолеть языковой барьер, перейти с родного языка на иностранный. Но в начальной школе есть ещё и так называемый психологический барьер, который тоже тяжело преодолеть. Дети боятся сделать ошибку, боятся выглядеть неуспешными в глазах своих одноклассников. И как раз специфика начальной школы заключается в том, чтобы погрузить ребёнка в такую среду, в которой ему будет комфортно, где он не будет бояться совершить ошибку и сможет преодолеть этот барьер и начать говорить на иностранном языке.
— А вы сами как оцениваете это новшество? Сколько лет назад началось преподавание английского языка во втором классе?
— Знаю, что сравнительно недавно, точных цифр не назову. Я считаю это нужным, потому что чем раньше ребёнок начнёт изучать этот язык, тем проще ему будет в дальнейшем. Но тут есть некая грань, которую нельзя переходить: ребёнок сначала должен уже достаточно уверенно владеть родным языком.
— Да, в том-то и дело. Второклассники, которые только что научились читать и писать по-русски...
— Это проблема педагогики, над которой бьются наши лучшие умы. Не знаю, я не наблюдал проблем у детей и с русским языком, и с английским. Если ребёнок хочет, если есть желание, есть возможность, и учитель прикладывает все свои усилия, то всё будет нормально.
— А кто учит языку в начальной школе? Те же самые учителя, которые раньше учили детей начиная с пятого класса, прошедшие переподготовку, или это другие специалисты?
— Вы знаете, в своей школе я один учитель английского языка и не могу сказать о других школах. Но я общаюсь с педагогами. Безусловно, все проходят какие-то курсы переподготовки, повышения квалификации. Но я не думаю, что тут есть какая-то большая серьёзная специфика, методика. Методика преподавания иностранного языка всегда преподаётся учителям и начальных классов, и всей остальной школы. Мне кажется, что наши учителя вполне готовы к тому, чтобы преподавать в начальной школе.
— А учителя готовы к тому, чтобы начинать преподавать язык в ещё более раннем возрасте? Как вы сами относитесь, как специалист, к преподаванию языка с
— Я слышал о такой практике. Не знаю насчёт Зеленограда, не берусь утверждать. Но слышал, что детей в детском саду, в дошкольных учреждениях, могут обучать иностранным языкам. Но там это ведётся на примитивном уровне, по картинкам. Я лично оцениваю эту практику отрицательно.
— Если бы у вас был ребёнок, вы стали бы учить его с
— Я бы не стал этого делать. Ввиду того, что, как я уже сказал, у него пойдёт смешение русского и английского языков.
— Сейчас всё-таки родители очень активны в этом плане и пользуются возможностью начать учить ребёнка языку хоть с пелёнок. Сегодня в школу — и к вам, во второй класс, — наверное, приходит много детей с разным уровнем знаний языка. Кто-то уже знает весь английский алфавит и имеет словарный запас, кто-то не знает ничего. Как с этой проблемой справляются педагоги и вы, в частности?
— Да, дети приходят с разным уровнем подготовки. Где-то родители сами помогают, где-то репетиторов нанимают. Но в этом и задача учителя — найти подход к каждому ученику. Есть система дополнительных занятий.
— И вы тоже ведёте дополнительные занятия?
— Конечно. Дополнительные занятия по английскому языку, где я могу взять любого ребёнка. Так и решается проблема разноуровневого обучения.
— Это индивидуальные занятия?
— На моё усмотрение. Я могу взять группу детей, которая мне нужна, могу взять одного.
— Это платно или бесплатно?
— Нет, это бесплатно. Это входит в мою нагрузку.
— Вы пытаетесь слабых учеников подтягивать на более сильный уровень? Или, наоборот, сильным на уроках нечего делать, они уже всё знают, и просто сидят, скучают?
— Нет, нельзя так, чтобы я с одними работал, а другие сидели. Всегда существуют индивидуальные задания: какие-то карточки, что-то ещё. Так что проблем с тем, что у меня кто-то сидит без дела, а кто-то занят, никогда не было и не будет.
— Группы английского языка в начальной школе сейчас маленькие? Так же, как и раньше, когда делили класс на несколько групп для изучения языка?
— Класс делится на две группы — по половинке. По
— Вы считаете это нормальным количеством для изучения языка? В коммерческих языковых группах бывает до семи, до шести, до пяти человек.
— На мой взгляд, это нормально. Это наработанная практика, и результаты уже есть. Я считаю вполне успешным этот метод.
Программы и методики: «Преподаю по „Enjoy English“ и не люблю Маззи»
— У учителей сейчас есть возможность выбирать для преподавания английского какую-то программу самостоятельно, или она спускается сверху?
— Есть программы, рекомендованные нашим Министерством образования к использованию в школах. Их много, и мы выбираем из них. Это обговаривается по возможностям, допустим, в той же школьной библиотеке. Можно обговорить с родителями. Когда я пришёл в школу, у меня были уже учебные пособия, которые я знал.
— Какие это пособия? Возможно, мне эти названия и имена ничего не скажут, но знающим родителям пригодятся...
— «Enjoy English» Биболетовой, например. По-моему, у неё достаточно удачные учебники, и мы по ним работаем — особых проблем никогда не возникало. Там всё достаточно интересно, через каждый учебник проходят сюжетные линии: у второго класса одни герои, одна история развивается, у третьего и четвёртого классов — другие. В этой программе все речевые виды деятельности развиваются вполне успешно, поэтому меня она вполне устраивает.
— У вас есть какой-то кругозор, включающий другие программы? Сколько их вообще сейчас существует? Не может ли учитель поддерживать, скажем, сразу две программы, в одном классе вести одну, в другом вести другую все три года обучения?
— В принципе, это возможно, но я не слышал о таком. У нас это не применяется. Если школы работают по какой-то определённой программе, то они продолжают ей следовать. Существует несколько основных программ, которые на слуху, они в основном и применяются. Сейчас идут серии от различных издательств: Макмиллан, Лонгман. Я, честно говоря, с ними особо не знакомился, но знакомые учителя работают по ним. Я не слышал восторженных откликов — нормально, работают.
— А бывает так, что учитель меняет методику? Узнает что-то новое, начинает пользоваться другой методикой?
— Почему бы и нет. Мы постоянно растём в своём мастерстве. Если есть какая-то интересная вещь, которую можно взять и применить на своих уроках, почему бы нет.
— Среди этих программ есть более простые или более сильные и углублённые? Или они все одного уровня?
— Безусловно, есть программы, которые рассчитаны на языковые школы... Для остальных есть общие принципы преподавания, и они просматриваются в любой программе. Все зависит от нагрузки, я имею в виду, от количества уроков в неделю. Есть учебники, рассчитанные на два урока в неделю, есть — на три часа в неделю.
— В обычных школах всегда два урока английского языка в неделю?
— Да, два урока. Два часа в неделю.
— Три урока — это уже для спецшколы?
— Это уже уровень посильней.
— Помимо самой методики что используется на уроках — учебник, рабочая тетрадь, есть еще аудио- и видеокурсы, песни, игры?
— Безусловно. Различные наглядные пособия, игровые моменты, ролевые игры, аудирование. Без этого никак нельзя.
— Мультфильмы на английском языке про Маззи показываете?
— Маззи? Я резко отрицательно отношусь к этому... На уроках при необходимости также используются различные, как вы говорите, видеофрагменты, но время их использования надо рассчитывать по санитарным нормам.
— Чтобы не смотреть телевизор весь урок?
— Да, конечно. Надо умело чередовать виды деятельности, чтобы детям было интересно.
— Вы советуете своим ученикам и их родителям какие-то компьютерные программы или что-то в Интернете — лингвистические тренажёры, программы?
— У меня есть свой разработанный курс на сайте дистанционного образования Learning. Дети, заходя туда, получают подготовленные мной различные тесты и задания. А насчёт программ — для учебников, по которым я работаю, есть разработанные курсы компьютерной поддержки: интересные игры, задания, песенки. Все это есть и используется. Я это рекомендую ученикам. Конечно, заставить я никого не могу, но они эту инициативу поддерживают.
— Вы не ставите спектакли на английском языке? Это сейчас приходит в обучение английскому языку, сплошь и рядом.
— В нашей школе развита театральная деятельность, и мы ставим различные постановки, инсценировки на английском языке. Я уже говорил о конкурсах, на которых мы занимали первое место. Есть и просто школьные праздники, отчётные концерты. Всем очень нравится, и, главное, ребятам нравится этим заниматься — готовиться, выступать перед своими одноклассниками.
Зачем нужен английский язык и его репетиторы
— Как вам кажется, ученики любят ваши уроки?
— Конечно, есть дети, которые говорят: «Английский? Не хочу!». Но таких очень мало. Тут важно, как построишь занятие. Вот она, главная специфика начальной школы — заинтересовать. Мне кажется, большинству детей мои уроки нравятся.
— Как вы думаете, ваши ученики могут воспользоваться знаниями, полученными в начальной школе, например, в зарубежных поездках — для житейского общения на английском?
— Думаю, да. Есть определённый уровень, который прописан в образовательном государственном стандарте: при выходе из начальной школы дети должны ему соответствовать. И очень многое из этих знаний им может пригодиться на отдыхе за рубежом.
— Для первоначального общения этого будет достаточно?
— Да. Они, конечно, не будут свободно общаться, это понятно. Но объясниться они смогут, куда пройти, где они находятся. Так что этого будет достаточно.
— Вы используете вовлечение в саму культуру англоязычных стран? И с чего лично для вас начался интерес к английскому языку — с культуры Англии и США?
— Для меня интерес к английскому начался тогда, когда меня брат начал учить английскому языку — с шести лет. Мне это понравилось, я пошел в кружок английского языка и сам учился.
— А как это — брат начал учить? Он был старшеклассником?
— Да. Он старше меня. У него уже был какой-то уровень английского.
— Почему ему вдруг пришло в голову учить младшего брата?
— Не знаю, честно сказать, не помню. Помню, он учил меня читать какие-то словечки, мне это стало интересно, я начал заниматься и сам, и в кружки ходить. Вот так всю жизнь меня английский язык и преследует. Видимо, у меня не было выбора. Что касается страноведения и вашего вопроса, то я пытаюсь детям рассказывать о культуре страны изучаемого языка. И это им очень интересно.
— Обычно всегда рассказывают об Англии...
— Да, потому что мы учим английский язык. Английский и английский американский — это разные вещи. Английский — традиционный. Детям всегда очень интересно узнать про достопримечательности Лондона, посмотреть какой-то фильм, поискать информацию в энциклопедиях, в Интернете. Это всегда воспринимается с радостью.
— Насколько обосновано, с вашей точки зрения, давать ребёнку дополнительные занятия по языку помимо школьной программы, в начальной школе? Многие ли из родителей ваших учеников так делают?
— Вы имеете в виду репетиторство?
— Да. Может быть, коммерческие языковые школы...
— Это зависит, по большей части, от родителей. Если ребёнок не хочет учиться, то ему хоть десять репетиторов наймите, учить язык он всё равно не будет.
— Как раз, может быть, родители и пытаются переломить то, что в школе ребёнка не заставили заниматься языком? А уж индивидуально, будь добр, за деньги занимайся...
— Если представить меня репетитором, какая у меня будет цель? Заработать деньги, а не научить ребёнка. Я могу учить, учить, растянуть на много лет, а ребёнок ничему не научится.
— К такому репетитору, наверное, и не пойдут учить ребёнка? Наверное, в репетиторстве тоже складывается репутация?
— Возможно. Я не силён в этой теме... Вот, о чём и идёт речь. Дети не видят практической направленности в изучении английского языка. И не обязательно английского, а иностранного вообще. Дети не понимают, зачем им это нужно. Очень важно это им объяснить и заинтересовать, чтобы они поняли, что это, в первую очередь, нужно им самим, а не маме с папой, не учителю. Когда они это поймут, когда они это захотят делать, тогда дело пойдёт намного лучше.
— Что вы говорите детям, — зачем им нужен английский язык?
— Какие-то примитивные вещи: для получения нормальной работы, для поездок за границу.
— Ну, работа детям наверно еще не кажется актуальным стимулом...
— Не скажите. Некоторые дети сами отвечают на этот вопрос именно так. «Зачем английский?» — «Чтобы потом получить хорошую работу».
— Какие прагматичные дети!
— Дети сейчас взрослые не по возрасту... И вообще, как общаться со сверстниками за рубежом, как общаться на отдыхе за границей, если вы не знаете языка? Или те же компьютерные игры...
— Да, я бы, прежде всего, про компьютерные игры говорила...
— И это тоже, конечно. Всё вместе, к каждому ребёнку свой подход. Кому-то надо сказать, что иностранный язык нужен для будущей работы, другому надо сказать, что в компьютере ты без знания английского ничего не поймёшь. Главное, найти подход.
— Всё-таки, из всех, кто сейчас учится в школе, английским языком дополнительно занимаются многие? Какой процент детей?
— Процент не скажу, но достаточно много.
— Почему так происходит, с вашей точки зрения — недостаточно сильная программа в начальной школе?
— Два часа в неделю — это мало, на мой взгляд. Очень мало. За эти два часа... Представьте, урок длится 40 минут, в группе — 14 детей. Сколько минут у меня на одного ребёнка? Сами понимаете. А мне нужно проявить внимание ко всем. Безусловно, есть дополнительные занятия, но... это не то. На мой взгляд, проблема в малом количестве часов.
— Если бы в школе язык давался каждый день по полчаса, например...
— Я не знаю насчёт каждого дня, но если бы было больше времени, безусловно, мы бы больше успевали. И необходимости в репетиторах было бы меньше. Но это не единственно верный выход. Тут, опять же, много из чего складывается успешность обучения — в том числе, из заинтересованности детей.
— Вы сами занимаетесь репетиторством?
— Нет, я не занимаюсь, у меня просто нет для этого времени.
— К вопросу о постоянстве занятий языком. Я знаю, что люди, которые занимаются языком серьёзно, должны иметь постоянную языковую практику, читать литературу, общаться с носителями языка. Вы это для себя поддерживаете, как специалист по языку? Или вам это не требуется?
— Это требуется, я стараюсь. Часто подходят знакомые за помощью по английскому языку, и в этом уже есть какая-то тренировка. Я пытаюсь читать литературу на языке оригинала.
— Какая последняя книга у вас была на английском?
— «Война миров» Герберта Уэллса. Безусловно, нужно поддерживать в себе языковые навыки, потому что они быстро теряются. Когда я работал в первый год, я ничего не делал — работал себе в начальной школе. А потом столкнулся с чем-то посерьёзней и понял, что забываю язык. Поэтому форму нужно поддерживать.
Выпускник МГПУ и молодой учитель: «Профессия учителя вполне успешна в финансовом плане, и она «затягивает»
— Вы заканчивали зеленоградский МГПУ (Московский городской педагогический университет)?
— Да.
— Что вас подтолкнуло выбрать профессию педагога? Брат, который вас учил?
— Нет. Тут дело не в брате... Я не знаю, что меня к этому подтолкнуло. Интересно! Я никогда не думал, что стану учителем. Скорее подтолкнуло то, что это была возможность работать с английским языком недалеко от дома — такая простая вешь. А когда я попал в школу... Как говорит моя коллега, она никогда не хотела стать учителем, но её «затянуло» — видимо, меня тоже затягивает. С детьми очень интересно работать. Тяжело, но очень интересно.
— Педагог-мужчина — это большая редкость, да?
— Сейчас это становится уже не такой уж редкостью. У меня есть много знакомых мужчин-учителей, но, конечно, мужчина-учитель в начальной школе — пока редкость...
— Есть у вас планы на будущее, профессиональные перспективы? Вы остановитесь на работе учителе английского языка начальных классов?
— В следующем году я планирую поступить в аспирантуру МГПУ. А дальше — как пойдёт. Я не люблю забегать далеко вперёд.
— Но, всё равно, это будет языковое направление?
— Да. Хотелось бы.
— В завершении я хотела бы вас расспросить, как молодого специалиста, представителя молодых учителей Зеленограда о том, как сегодня в системе образования поощряются молодые педагоги? Сколько лет назад вы пришли в школу?
— Два года назад.
— Если не секрет, какую зарплату вам предложили, насколько это было привлекательно и что, может быть, изменилось?
— Сумму я, пожалуй, озвучивать не буду. Но молодой специалист, если он закончил институт с красным дипломом, в первые три года работы получает 50%-ную надбавку к зарплате, а если с обычным дипломом — 40%-ную надбавку. Плюс 15% на проезд. То есть молодых специалистов хорошо поддерживают. После первого года выплачивается определённая сумма — что-то вроде «подъемных». Смысл идти работать учителем есть, если говорить о деньгах. Молодой специалист успешен в этом плане.
— Это вполне самоокупаемая профессия?
— Она больше по эмоциям окупается. Каждый день что-то новое, улыбки детей, или, наоборот, их разочарования — всё проходит на твоих глазах, везде участвуешь.
Елена Панасенко