— Как вы стали водителем автобуса? С детства хотели?

— Да, я сам этого хотел. Отец всю жизнь работал на автобусе. Но после школы я отучился на киномеханика — мог «крутить» кино в кинотеатрах. Отец советовал — учись, иди выше, будешь инженером, например. Я не захотел и пошёл по его стопам. И в ноябре 1985 года пришел на зеленоградский автокомбинат, во вторую колонну.

— На каких маршрутах вы работали?

— Сначала на «единице». Через три-четыре года перевели на «тройку». 17 лет работал на разных маршрутах в черте города. А потом дали ГолАЗ, и я стал работать на 400-х маршрутах.

— Чтобы работать на 400-х, нужен немалый стаж?

— Да. И, желательно, без аварий.

— На каком автобусе начинали? Приходилось ли управлять ЛАЗом? Львовские автобусы долго ходили в Зеленограде

— На ЛАЗе работать не приходилось, а начинал я с ЛиАЗа-677 — это сейчас, можно сказать, легенда, раритет.

— Можно ли сравнить автобусы прошлых лет и современные? В чем плюсы и недостатки нынешних автобусов?

— Просто для примера: тогда, в 85-м, у меня сильно мерзли ноги в кабине. А сейчас — кондиционеры, система отопления другая, одни словом, комфорт.

Есть, конечно, и недостатки. Например, в некоторых автобусах ЛиАЗ-5292 завод-изготовитель не сделал защиту между двигателем и перегородкой, которая выходит в салон. Перегородка, соответственно, нагревается, в салоне становится жарко.

Эти автобусы скоро спишут. Есть еще «Волжанины», это уже тоже прошлый век. А современные ЛиАЗы оборудованы климат-контролем, система автоматически регулирует температуру в салоне. Если холодно, включает печки, если жарко — мы выставили на мониторе температуру +21 градус, и она должна поддерживаться постоянно. Пассажиры, конечно, привыкли — если чуть жарче или холоднее, надо немедленно включить кондиционер или печку. Но автомат не может немедленно, он должен поработать какое-то время.

Сейчас у меня ЛиАЗ с инструкторской кабиной. Там всё нормально. Разве что было бы неплохо увеличить количество мест для пассажиров.

— А ГолАЗы вам нравятся?
— Да, там вполне комфортно. Единственно, нет перегородки между водителем и салоном, хорошо бы её сделать. Шум мешает — например, когда кто-то разговаривает по телефону. Кроме того, пассажиры часто спрашивают о маршруте.

— «Куда едете»?

— Куда едете, какие остановки делаете по пути, почему автобус не останавливается там, где нужно спрашивающему. Если не останавливается, иногда говорят: «Вам что, трудно?» Но я просто не могу там остановиться — нет на маршруте такой остановки. Это чаще всего происходит на 400 Т и 400К, которые идут по Пятницкому шоссе.

— В ГолАЗах, которые ходят на 400-х маршрутах, есть багажное отделение, но пассажиры жалуются, что им нельзя воспользоваться. Почему?

— Багажное отделение обычно используют на автобусах, которые отправляются от междугородных автостанций и автовокзалов. Для безопасности весь багаж проверяют и только потом допускают для размещения в багажное отделение. А у нас все-таки городской маршрут, проверять багаж и подолгу задерживаться на остановках мы просто не имеем возможности. Но в некоторых автобусах есть накопительная площадка — там и размещаются пассажиры с чемоданами.

— Вы говорите, что новые ЛиАЗы хорошие, но ведь периодически происходят какие-то сбои — то кондиционер не работает, то, наоборот, холодно, то автобус вообще по пути сломался.

— Если сломался, значит полетела какая-то деталь. Её надо заказывать. Кроме того, не у каждого автобуса как следует работает котел. А солярочный двигатель сложно разогреть, поэтому и автобус прогревается медленно.

— Как вы считаете, надо ли убрать из автобусов турникеты?

— Конечно. Посадка будет намного быстрее. В Крюково я теряю на посадке пассажиров минимум пять минут в часы пик.

— Почему 400 «экспресс» едет медленно по платной трассе М11? Ведь там не бывает пробок, а иногда и полупустая дорога.

— Он нормально едет, максимальная разрешенная скорость там — 75-80 км/ч. Где-то и знаки скоростного режима стоят, и просто по технике безопасности надо соблюдать определенную скорость. Плюс, водитель должен соблюдать график движения, приехать на конечную в конкретное время.

— Как вы проработали больше тридцати лет без аварий и замечаний?

— Честно говоря, мелкие ДТП сначала были, как у всех. А конфликтов с пассажирами за 33 года практически не было. Однажды меня подрезала машина, и в салоне упала женщина. Конечно, она возмутилась, но какого-то серьезного разбирательства не было. Я человек долга, знаю слово «надо». Вот учу новеньких…

— Как они учатся?

— Один «на ура» хватает, другой понимает через неделю. Но, надо сказать, к нам приходят только водители с опытом работы. Если не автобусе, то хотя бы на больших грузовых машинах, — чтобы чувствовать габариты.

— Как проходит ваш обычный рабочий день?

— Выход на линию в 6:08. Встаю в 4:30, полчаса на сборы, в 5:00 выезжаю, через 15 минут я на комбинате (живу недалеко). Лучше всего приезжать на работу за час до рейса. Надо полностью осмотреть автобус, всё проверить: масло, солярку, колеса, камеры видеонаблюдения, салон, систему навигации, молоточки, огнетушители и так далее. После этого беру путевку, иду в медпункт на медосмотр. В парк я вернусь в 20:14. Есть два перерыва — час и два с половиной часа, в это время можно поесть и отдохнуть. Итого 10 часов 56 минут на линии. Работа через день. Но если необходимо — сменщик ушел в отпуск, например, — приходится работать пятидневку, по 9 часов.

— Что самое сложное в вашей работе?

— Спрос с водителей становится всё строже. Это касается, прежде всего, расписания — мало времени на прохождение контрольных пунктов. Возьмем для примера 11-й маршрут. Я тронулся с «Северной», на «Электроне» должен быть через 6 минут. А между ними не только остановки, но и три светофора. Следующая контрольная точка — остановка «Универсам» (9 микрорайон).

— Что же случается, если водитель выбивается из графика?

— Если в допустимых пределах, то ничего. Диспетчер говорит, что надо постоять, чтобы снова войти в график, — чтобы автобусы не ехали друг за другом, а потом был бы большой интервал в движении. То есть, тебя останавливают до следующего рейса, будет простой на конечных остановках.

— У вас есть возможность обратиться к пассажирам с каким-то пожеланием. Что скажете?

— Я бы попросил их отнестись с пониманием к нашей работе, и самим соблюдать правила. Например, мы должны подъехать и остановиться на остановке, но имеем право не открывать двери автобуса, если в салоне не нажали кнопку для выхода. Переднюю дверь в любом случае откроем. Та же ситуация с переполненным салоном: по инструкции мы визуально оцениваем, что места уже нет, и можем не открыть двери на посадку. Если автобус переполнен, новые пассажиры будут мешать не только друг другу, но и водителю — а это уже небезопасно.

То же с высадкой пассажиров на конечных остановках 400-х маршрутов. На 400-м «экспресс» выходят в Ховрино через одну дверь, потому что из автобусов, оборудованных турникетами, мы не имеем права выпустить через переднюю, — таковы правила.