Верховцева работает в школе всю жизнь — стаж у нее 35 лет. Начинала учителем физкультуры, а уже 24 года она учитель начальных классов. Сейчас её бывшие ученики приводят к ней своих детей-первоклашек. Работала в школе 845, которую после реформы московского образования присоединили к 1557 — лучшей, по рейтингам, школе Зеленограда. Здесь она уже успела выпустить один класс из начальной школы.

«Замечательный учитель, — пишет мама одного из недавних учеников Верховцевой, — требовательный, справедливый, при этом с чувством юмора и подход к детям умеет находить».

«Она хорошо учит, хотя её внешний облик строгой „классной дамы“ с не очень мягкой манерой разговаривать не все родители принимали», — говорит Алла Сильченкова, старший методист филиала школы в корпусе 507, которая возглавила комиссию, рекомендовавшую уволить Верховцеву за аморальный поступок.

В понедельник 25 сентября 1 «Е» класс закончил занятия в 11:40, через полтора часа надо было идти обедать, а в перерыве дети пошли гулять на школьный двор. Начальная школа находится в здании детского сада, поэтому во дворе есть обычные для детсадов веранды, рядом с которыми дети и гуляют.

В какой-то момент одна из учениц, назовем её Валя (имя изменено), качаясь на качалке ударилась о неё — удар пришёлся на место между верхней губой и носом. Что именно произошло, неизвестно. Мама девочки говорит, что её сильно раскачали одноклассники, другие дети говорят, что она держалась одной рукой и сама отпустила качалку.

После этого Валя заплакала и убежала на веранду. То ли она просидела на веранде всю оставшуюся прогулку, то ли вернулась, снова просила покачать её, но дети отказались — как бы там ни было, к учителю ни Валя, ни другие дети по поводу удара не подошли и ни на что не жаловались.

Сама Верховцева говорит, что Валя вообще мало двигается и то, что этот ребенок на прогулке сидит на веранде — это обычное дело и не вызвало беспокойства. А в момент падения она могла повернуть голову к другой группе детей, которые, например, играли в футбол. «Я допускаю, что ребенок мог упасть и удариться, — говорит учитель, — но никто из детей не сказал об этом, и сама девочка не сказала».

Никаких видимых ссадин, ушибов ни у одного из учащихся не было, напишет потом Верховцева в объяснительной записке и поставит после этой фразы три восклицательных знака.

После прогулки Валя без жалоб пообедала и Верховцева передала её вместе с другими детьми учителю «продленки», которая также не заметила ни ухудшения самочувствия или поведения девочки, ни царапин или синяков на лице.

Потом школьная комиссия напишет в своём заключении, что Верховцева не обеспечила безопасность ребенка, допустила безразличное отношение к нему, не заметив ссадины и вообще «цинично отрицает факт травмы».

В 17 часов Валю забрала её мама. Девочка и ей не стала рассказывать об ударе, пока мама сама не спросила о ссадине под носом. Со слов мамы — так она напишет в заявлении директору школы — ребенок после удара почувствовал острую боль и вкус крови во рту. А в разговоре с нашим корреспондентом добавила, что до вечера у ребенка болела голова.

Мама звонит Верховцевой — та не берет трубку (рабочий день у неё уже закончился). Мама звонит методисту Елене Соловьевой — та не в курсе происшествия, обещает выяснить, а затем сообщает, что Валя с жалобами к учителю не подходила. «Это такой учитель, к которому не хочется подходить, — комментирует мама Вали, — либо подойдёшь и толку не будет». Директор школы Татьяна Грабарник солидарна с ней: «самое страшное, что дети, которые были с этой девочкой, не побежали к учителю», сказала она на встрече с родителями 1 «Е».

После этого мама везет дочь в 84-ю поликлинику, там её принимает заведующая. Затем на «скорой» они едут в Тушинскую больницу, где ребенку диагностируют закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение мозга, повреждение верхней уздечки, ссадины. Врачи настаивают на госпитализации, но мама отказывается — у неё ещё есть внук, которого не на кого оставить.

Несмотря на прописанный постельный режим, на следующий день мама с Валей поехали давать показания в полицию, где пробыли три часа. Похоже, обращение в полицию — её собственная инициатива. «Мне сказали в полиции, — говорит мама, — что пока я к ним не приеду и не напишу заявление, они не могут начать расследование». В тот же день они поехали к окулисту и неврологу («справки у меня есть», уточняет мама). А родители других детей 1 «Е» класса видели маму Вали, которая фотографировала дочь, качающуюся на тех самых качелях.

На следующее утро Верховцева пишет маме письмо: «Валентина отсутствует на занятиях в школе. Необходимо сообщить причину». Мама ей отвечает: «Причина — ваше холатное отношение. Мы в больнице» (хотя в больнице в этот момент они не были). Верховцева отвечает ей словарной статьей о правильном написании слова «халатность». Мама пишет в ответ: «Граматике учите, а человечности ноль». Верховцева снова поправляет: «Грамматика — с двумя м».

Директор школы Татьяна Грабарник говорит, что в решении об увольнении первично было отношение учителя к травме, а не то, что Верховцева в переписке «опустилась на уровень бытового общения». Но старший методист Алла Сильченкова считает, что эта переписка «шарахнула» других учителей, которые осудили Верховцеву, гораздо больше, чем все остальное. Сама Верховцева считает, что просто тактично поправила маму: «У меня это на уровне рефлекса. Я и других учителей поправляю — они не обижаются».

Через два дня после происшествия, в среду, мама Вали пишет заявление на имя директора школы Татьяны Грабарник и требует разобраться в ситуации. В пятницу 29 сентября Верховцеву срывают с уроков и требуют в течение получаса приехать к Грабарник в другое здание школы. Там директор сказала Верховцевой написать заявление на увольнение по собственному желанию, потому что «вам вообще грозит два года тюрьмы». Верховцева и написала «по собственному».

Какую тюрьму имела в виду Грабарник, непонятно. Потом уже Следственный комитет разъяснит полиции, что привлечь учителя к уголовной ответственности за халатность нельзя, потому что учитель не является должностным лицом. А для обвинения в оставлении в опасности необходим прямой умысел.

Как бы там ни было, Верховцева передает детей другому учителю и уходит из школы. В тот же день об этом узнают родители некоторых её учеников и убеждают учителя забрать заявление, бороться и не признавать вину, которой не было.

Верховцева заявление забирает и рассказывает, что Грабарник сказала ей на это: «вы не войдете в класс и будете уволены по статье». Такую позицию директора подтверждают и двое родителей, которым Грабарник сказала по сути то же самое. Они делают вывод, что директор решила уволить учителя единолично, еще до того, как комиссия провела служебное расследование. «Совершенно очевидно, — пишет один из этих родителей в департамент образования, — что члены комиссии работали под давлением руководителя, который решил уволить учителя под любым предлогом».

Большинство родителей 1 «Е» класса знают Верховцеву меньше месяца. Тем удивительнее их практически единодушная поддержка учителя, хотя мотивы у всех разные. Одни шли именно к этому учителю, другие хотят стабильности, третьи возмущены несправедливостью. В итоге под коллективной жалобой, направленной во все инстанции — от департамента образования до администрации президента — подписались родители почти всех детей, 25 человек. Впрочем, все жалобы вернули для рассмотрения в саму школу.

Родители проявляют редкую в наши дни взаимопомощь. Например, чтобы на встречу с Грабарник смогли прийти родители, которым не с кем оставить детей, одна из мам стала на время общей няней.

А вот мама Вали — пострадавшей девочки — считает, что именно родители виноваты в том, что учителя уволили за аморальное поведение. Ведь если бы родители не поддержали Верховцеву, она ушла бы по собственному желанию и смогла продолжить работу в другой школе.

Сама же Верховцева поражена поддержкой родителей. Она говорит: «Я хочу быть достойной родителей, детей которых сейчас учу».

Пока родители писали жалобы, в школе начали служебное расследование. Создали комиссию и заручились мнением педагогов, которые практически единогласно осудили коллегу. Не столько за то, что не заметила момент удара, сколько за дальнейшую реакцию: в частности, за пропущенные звонки мамы и за переписку с исправлением грамматических ошибок. Именно это сочли аморальным.

Насколько объективно и независимо работала комиссия в условиях, когда директор уже приняла решение об увольнении, неизвестно. По крайней мере, саму Верховцеву на комиссию не вызывали, заявление мамы не показали, не дали объясниться с коллегами, не ознакомили с решением профсоюза.

«Я была исключена из всех этапов расследования, — недоумевает Верховцева. — 6 октября меня пригласили в школу, даже не дали снять верхнуюю одежду, выдали заключение комиссии, приказ об увольнении и трудовую книжку». Она думала, что её пригласили на саму комиссию, начала делать пометки в тех местах заключения, которые вызвали вопросы, но заместитель директора Виктория Иващенко сказала: «нет, никаких вопросов — вы просто берёте это и всё».

Уволить за аморальный поступок могут только работника, который занимается воспитанием детей, учителя. Особенность увольнения по этой статье в том, что директор уже не может сам отменить приказ об увольнении — это делает только суд. Похоже, предвидя обращение Верховцевой в суд, в школе начали заполнять лакуны в документах. Например, 28 сентября (за день до требования уволиться по собственному желанию) Верховцевой принесли на подпись дополнительное соглашение к трудовому договору и просили подписать его 1 сентября. Она отказалась.

Начальник отдела кадров школы Инна Терехова объясняет это тем, что соглашение долго готовили, поэтому учитель и подписал его только 28 сентября. При этом со стороны школы документ подписан 1 сентября — на самом деле это было так или просто подписали задним числом, неизвестно. Кстати, в этом же дополнительном соглашении появилось дополнение к обязанности учителя — незамедлительно вызывать скорую помощь, когда ученик получил травму или плохо себя почувствовал.

Один из сотрудников школы сравнил происходящее со снежным комом — он становится всё больше, катится всё быстрее и нет никакой возможности ни остановить его, ни отойти в сторону. Очень похоже. Но как же случилось, что рядовое происшествие выросло в большой скандал?

Оказывается 10 лет назад у Ларисы Верховцевой с мамой Вали было «короткое общение». Тогда их отношения закончились конфликтом — это было что-то, связанное с риелторскими услугами. «Я была уверена, что наши пути не пересекутся, — говорит Верховцева, — но никогда не говори никогда». Обе стороны неохотно говорят о том конфликте и считают, что он не играет роли в произошедшем. Однако, очевидно, что напряжение между ними было, и немаленькое.

Верховцева подходила к администрации школы и просила перевести ребенка в другой класс: «не потому что к ребенку предвзятое отношение, а потому что я буду чувствовать себя очень напряженно». С такой же просьбой подходила и мама девочки: «плакала, просила перевести, мне ответили, что сейчас нет директора». Со слов Верховцевой, мама Вали подходила к преподавателю параллельного класса и говорила, что переведется к нему «любым способом». Получается, все, что нужно было сделать администрации, чтобы не доводить ситуацию до конфликта, просто развести учителя и маму Вали.

Директор школы Татьяна Грабарник заявляет, что единолично принимает решения о переводе детей в другие классы и не знала, ни о просьбах учителя, ни о просьбах мамы. Но о конфликте-то она, похоже, знала. По крайней мере, на встрече с родителями Грабарник говорит, что получив заявление от мамы «прекрасно понимала их личные взаимоотношения».

Cейчас Верховцева готовит исковое заявление в суд, который будет разбираться как в сути дела, так и в формальных нарушениях при увольнении Верховцевой. Но, похоже, истинная причина конфликта — вне компетенции суда.

В ходе реформы столичного образования пять лет назад, школа 1557 разрослась. Сейчас она объединяет суммарно несколько тысяч зеленоградских детей, их родителей, учителей и работает в восьми зданиях, разбросанных по трем микрорайонам. Управлять таким коллективом и хозяйством не проще, чем большим заводом, а здесь ещё приходится работать не со станками, а с людьми.

Пока школа традиционно показывает лучшие по Зеленограду результаты обучения. Но не исключено, что разлаженные коммуникации внутри школы, недостаточная передача полномочий внутри администрации, формализм в отношении к опытным педагогам могут со временем пошатнуть её позиции в рейтингах.

Заявление о конфликте интересов: ребенок одного из сотрудников редакции Zelenograd.ru учится в 1 «Е» классе школы 1557.