Мы продолжаем беседовать с Андреем Денисенко — руководителем школы-студии «Арт-Мотив», выпускником Парижской русской консерватории имени Рахманинова, педагогом с 30-летним стажем, музыкальным психофизиологом, автором уникальной методики обучения вокалу и игры на гитаре. Ранее в интервью он рассказал о сути своей методики. Сегодня мы говорим о нюансах правильного обучения музыке, глобальной проблеме дилетантского подхода к музыкальному образованию и его последствиях.
— Андрей Эдуардович, у вашей школы-студии открылось представительство при Musicians Institute (музыкальный институт в Голливуде, США). Что добавляет это географическое расширение вашей работе?
— У нас в пошлом году открылось представительство не только в США, но и во Франции. Это действительно расширение возможностей. Musicians Institute (MI) работает с музыкантами по всему миру. Мировая система музыкального образования физиологична, в отличие от нашей, более консервативной. В музыкально — образовательной культуре других стран доминирует физиологический интеллект. А в российском — ментальный. Между тем, и в вокале, и в инструментальной музыке внимание должно уделяться, в первую очередь, физиологичности процесса — иначе человек будет играть интуитивно, а это неправильно и чревато плохими последствиями.
Ментальный интеллект — это когда мы мозгами пытаемся понять природу работы на инструменте. А физиологическое мышление — это когда музыкант мыслит в значительной степени развитой физиологией. В частности, он работает по тем законам, которые соответствуют его психофизике.
Все мы знаем о четырех типах темперамента, двух типах характера. Флегматик, холерик, меланхолик, сангвиник. Интроверт, экстраверт. И если музыкант флегматик, он должен вести себя как флегматик, а не как холерик. Если он интроверт, он должен вести себя как интроверт. Акцентное ментальное восприятие не поддерживает этого. Допустим, родители хотели, чтобы ребёнок был спокойным и не плакал. Эти установки ментально сформировали личность, которая работает не по своим законам. В результате физиологический интеллект работает в малом проценте.
Мы пытаемся переформатировать или перестроить природу игры на музыкальных инструментах, в вокальном искусстве, сделать её более организованной сточки физиологических законов ученика. Тогда человек будет понимать, что именно он делает. Люди интуитивно пытаются понять природу звукоизвлечения или природу вывода звуковой энергии. Это похоже на попытку изобрести велосипед, потому что не надо интуиции — есть просто законы. Это не талант или способности, а именно физиологические законы. Работа на диафрагме. Диафрагмальное дыхание. Пение «на опоре», когда создается мощный воздушный поток давлением диафрагмы на лёгкие, подъём диафрагмы создаётся внутрибрюшным давлением. Из легких выходит воздушный поток, этот поток идет до гортани. Из гортани выходит звуковая энергия.
— Нет ли тут противоречия? Ведь вы сказали, что надо учитывать темперамент, характер ученика.
— Нет. Есть такая научная дисциплина — «музыкальная антропология». Преподаватель не должен говорить: «Нажимайте так и так». Он должен изучать ученика как личность. Но для того, чтобы это делать, преподаватель должен хотя бы немного разбираться в физиологии, знать хотя бы общие законы — из чего состоит человек, какие мышцы как у него работают, что такое психосоматика. Психо — душа. Сома — тело. Общие психосоматические мероприятия позволят подобрать упражнения как можно более близкие к природе конкретного ребенка или взрослого. К сожалению, в наших музыкальных образовательных учреждениях этому не учат.
В советские времена были более внимательные педагоги, но образовательный процесс в музыкальных институтах, консерваториях не был физиологичным. Кафедры психофизиологии не было. Некие работы на кафедре педагогики выходили — например, кто-то писал диссертацию на тему музыкальной психологии. А применить их на практике не получалось, и все равно все сводилось к интуитивному постижению.
— А что происходит с этим направлением сейчас?
— К сожалению, ничего. В Musicians Institute работает один из выпускников Академии имени Гнесиных. Лет десять назад мы с ним сотрудничали, он ходил ко мне на занятия по гитаре. Сейчас ему поставили задачу — узнать, в каких музыкальных вузах есть кафедра, занимающаяся развитием физиологического интеллекта. Выяснилось, что таких нет. Собственно, только наша школа — студия «Арт — мотив» занимается этой темой, и это очень плохо. Потому что нельзя организовать конференцию, научные дебаты — не с кем.
— Насколько важно физиологическое понимание, физиологический интеллект, как вы говорите, при обучении игре на гитаре?
— Возможно, даже важнее, чем для других инструментов. Гитарное искусство очень сложное из-за особенностей самого инструмента. Московская консерватория не изучает гитару по простой причине — она не знает, как ее изучать, нет методики. Гитара сложнее скрипки, виолончели и фортепиано вместе взятых, игра на ней требует сложной пластики левого и правого полушария, качественного их взаимодействия.
У меня есть научная работа «Девять параметров», которую я пытаюсь ввести в российское музыкальное образование. В ней обоснованы конкретные критерии для положения правой руки, левой руки, шейной зоны при обучении игры на гитаре.
— Что даёт освоение этих параметров?
— В конечном счете — чистый звук. Что и нужно музыкантам — они же хотят добиться качественного звукоизвлечения. На гитаре научиться играть не сложно. Сложно научиться извлекать красивый, естественный звук. Реально плохо люди играют на гитаре, и сами это понимают.
— Какие еще проблемы создает ментальный подход к обучению игры на инструменте или вокалу?
— Люди не могут играть и петь одновременно, например, петь и аккомпанировать себе на гитаре или фортепиано. Ни одна музыкальная школа не учит этому профессионально — опять-таки всё идёт на уровне интуитивного «получается — ну хорошо, а нет — так нет». А можно научить человека академически.
Правда, бывает и идиосинкразия — человек просто не понимает принципов соединения гитары и вокала. У меня есть ученик: он окончил музыкальный институт по классической гитаре, отлично играет и неплохо поёт. Но не может делать это одновременно. Двадцать лет играет на гитаре, но не может сыграть и спеть одну ноту.
— Как вы считаете, насколько глобальна проблема непрофессионализма в преподавании?
— Это базовая проблема.Посмотрите, кто часто преподает музыку. Например, человек окончил музыкальную школу, потом какой-нибудь технический вуз. Инженер из него не получился, поэтому он идет преподавать, допустим, гитару. Набирает учеников, рекламирует себя. При этом ни музыкальная школа (а это вообще только введение в музыкальную культуру), ни технический вуз не дают педагогического образования. А частные образовательные услуги у нас не лицензируются.
И вот к такому «учителю» приходят люди, начинают у него заниматься, верят ему. А у него нет ни научно-обоснованной методики, ни понимания, как он сам извлекает звук на инструменте. Он чему-то немного научит, а дальше человек зайдет в тупик, будет в ступоре, просто не может дальше развиваться.
А ведь человек приходит со своей мечтой, с какой-то социальной задачей. Научиться играть на гитаре, чтобы покорить девушку, подарить родителям песню на день рождения. Играть свою любимую музыку. И попадает к какому-то даже не то чтобы дилетанту, а неудачнику, который со своей музыкальной школой считает, что может кого-то учить. А люди у нас очень доверчивые. Они платят деньги за то, что могут бесплатно получить на YouTube — посмотреть какие-нибудь онлайн-курсы игры на гитаре. Будет тот же результат.
И знаете, что самое страшное? Это неврозы у людей, которые походили к таким деятелям. Как музыкальный психофизиолог, могу сказать, что приходится сначала снимать этот невроз, а потом уже работать с инструментом. И, что интересно, люди, которые ходили к горе-преподавателям, обычно агрессивны. Агрессия возникает из-за негативного опыта. Человек же ходил к «учителю» и ждал результата, которого не получил.
Неврозы, как известно, прогрессируют, на третьей стадии уже нужен психиатр с таблетками. А четвертая стадия — это, возможно, шизофрения.
— У вас были такие тяжелые случаи?
— Да, неоднократно. Ко мне ездил один музыкант из известной группы, гитарист и вокалист. Это взрослый человек, начинал учиться играть на гитаре еще в советские времена в одной из гитарных студий Москвы.Он не собирался становиться профессиональным музыкантом, просто как-то начал писать песни, играть, группу собрал. А кончилось все тем, что он не мог сыграть концерт, на гитаре может играть не больше 30 минут. Нанял дорогого сессионного гитариста. Это первое. Второе — он не может петь, не играя. Он имитирует эту игру. И третье — он стал нервный, в семье и группе постоянные скандалы. «Я чувствую, мне нужно уже антидепрессанты употреблять». У него сформировался и устоялся серьезнейший рефлекс, который крайне сложно переформатировать.
Все мы родом из детства. Если бы он в свои 16 лет начал правильно заниматься, формировать правильные навыки, — у него бы сейчас не было таких проблем. Природа игры, природа создания звука лежит именно в плоскости личности как определенной структуры. Иначе нельзя — иначе не будет полётности, фантазии, импровизации, чистого, естественного звукоизвлечения. В конечном счете, человек будет жить не по своим законам, не своей жизнью. Женился не на той женщине. Купил не ту машину. Устроился не на ту работу. Такая цепочка тянется с того момента, как человек получил неправильный навык, установку.
— Как же в начале пути подстраховаться, не попасть к дилетанту?
— Надо как-то ограничивать деятельность таких преподавателей. Это отдельная серьезная тема. А людям, которые попадают к таким «специалистам», надо понимать, что преподаватель должен окончить хотя бы музыкальное училище, чтобы вести такую деятельность. Надо спрашивать у него диплом.
Надо зайти, например, на его страничку в соцсетях или на сайт. Мне тут показали страничку одного преподавателя гитары. У него достаточно юмористический сайт и страница «ВКонтакте», практически нет рабочей конкретики, отсутствует критериальный разбор упражнений и произведений, ученики играют только мелодии, а сидят с инструментом так, что страшно на них смотреть, — зажатые, чувствуется, что инструмент в их руках явно что-то лишнее. Это профессиональный преподаватель? Как и предполагалось, в анамнезе у него музыкальная школа и технический вуз. Потом лишился работы и вот — учит на гитаре.
Надо обращать внимание на, казалось бы, мелочи, детали. Например, в квартире, где живут, не преподают. И не ходят при учениках в тапочках и тренировочных штанах.
И еще надо понимать, что в нашей образовательной области даже дилетанты пытаются качественно и утонченно вешать лапшу на уши. Надо пытаться настраивать интуицию, локаторы, не стесняться задавать вопросы и присматриваться, чтобы отличить «джентльмена в поисках десятки» от профессионала.
В конце концов, когда мы вызываем сантехника, мы же понимаем, специалист он или нет, — по его подходу к проблеме, по риторике. Плохого просто прогоним. Почему к преподавателю другой подход?
— Немного странная аналогия. С сантехником все быстро выяснится: починил текущую трубу — молодец. А обучение музыке — процесс небыстрый. Через какое время можно увидеть результаты, понять, правильно учат или нет?
— Хороший вопрос. У меня и моих преподавателей — через месяц от начала занятий. Мы делаем показательное выступление перед родителями с детальным пояснением, что получается, а что нет.
Например, приходит заниматься ребенок. Я ставлю упомянутые девять параметров: контроль рук, шейной зоны. Вот это и является объектом изучения гитарного вопроса. Например, он должен сыграть двухструнную мелодию с контролем этих девяти параметров. Я играю аккомпанемент, он играет мелодию. Через месяц приходят родители, мы играем перед ними. Дальше усложняем задачу. Я сейчас намеренно просто объясняю, есть разные программы.
Очень часто люди приходят заниматься аккомпанирующей гитарой. Значит, мы должны изучить три классических арпеджио (перебора) и четыре классических ритмических рисунка (боя). Этими семью приемами можно сыграть все произведения начальной и средней сложности. Но мы должны контролировать движения кисти, всю физиологию, чтобы получился чистый звук. А хороший звук получается только правильно поставленным зажатием струн левой рукой и правильно организованным ударом или нажимом правой.
Для того мы и выкладываем видео и пояснения в нашей группе «ВКонтакте», чтобы люди анализировали и учились. Разбираем, кто и что делает неправильно. Например: «Левая кисть — нет постоянной параллельности ладони к нижней плоскости грифа и перпендикуляра первых фаланг пальцев к накладке грифа. Результат работы в начале второго года обучения». «Показательное выступление. Нервное перенапряжение вызвало уход из нижней опорной техники. Диафрагмальное дыхание не на рефлексе»
Не хвалим и не ругаем, смотрим нюансы, обсуждаем, что происходит.
Возвращаясь к теме мотивации обучения музыке. Приведу пример из США от нашего представителя Джека Маквелла. 65-летняя женщина. Не могла не то чтоб играть и петь — руки и горло были зажаты. Пять лет назад у неё умер муж. Я сказал Джеку: «Слушай, она еще достаточно моложавая. Предложи ей такую форму, например: научиться играть — социализироваться с целью построения семьи. Жизнь же не заканчивается в 65 лет». Она прямо загорелась, ей идея очень понравилась. Они в местной социальной сети будут выкладывать записи, и есть немаленький шанс, что кто-то заметит и захочет познакомиться.
— Говорят, что правильное музицирование — это здоровье.
— Да, но не надо понимать это так прямолинейно. У человека разные «кнопки». Расскажу об одном случае. В прошлом году у меня была ученица с серьезной тридцатилетней астмой. Мы провели три занятия — подобрал ей распевочные модули, которые будут гасить проблему, дыхательную гимнастику. А потом она попросила какой-нибудь материал для чтения. Дал ей листов 40-50 на флешке. Она уехала, а когда снова приехала на новогодние каникулы, то выяснилось — астмы нет. «Вы к врачам ходили?», спрашиваю. «Нет». «Какой я классный психофизиолог!», думаю. А оказалось, она и не делала мои упражнения, они её раздражали. Просто прочитала тот текст, в котором утверждалось, что астма — на 80% психосоматическое заболевание. И очень испугалась. «Вы знаете, я с детских лет боялась оказаться в психбольнице. Я-то все время думала, что астма — это генетика. Бабушка болела — мне передалось». А это психосоматика. И вот этот страх оказался неожиданной «кнопкой», решил проблему.
Записаться на бесплатное занятие или консультацию можно на сайте школы-студии «Арт-Мотив»:
8 (926) 571-05-39