Е.П. — Мы недавно побывали в ОЭЗ на площадке Алабушево, на совещаниях с резидентами в штабе строительства, теперь хочется узнать точку зрения самих резидентов на сегодняшнее состояние дел. Для начала, как вы его охарактеризуете вкратце, положительно или отрицательно?
— Ситуация заметно сдвинулась за последний год, сейчас активно строятся три объекта резидентов: это GDC Energy Group, большой дата-центр, компания «Сапфир-Инвест», десятитысячник, где будет размещено три компании, и наш первый корпус на 1700 квадратных метров — НИИ «ЭСТО». Эти работы идут полным ходом, у GDC Energy Group здание внешне практически готово; «Сапфир-Инвест» сейчас заканчивает каркас, у них он железобетонный; у нас металлический каркас, здание изготовлено, мы сейчас приступаем к его монтажу. То есть до Нового года все три компании должны поставить свои здания.
Е.П. — Это видно — на площадке «Алабушево» что-то начало расти над землей.
— Да, и это достаточно сильно меняет ситуацию. Компании уже вложились, сейчас они рискуют живыми деньгами, причем даровых инвестиций ни у кого нет, компании вкладывают свои деньги — прибыль или кредитные средства. Поэтому для нас ситуация стала очень острой, еще одна задержка в выполнении государством своих обязательств будет критична. С другой стороны, мы видим, что со стороны государства работы идут достаточно активно — правда, с довольно значительной задержкой по срокам, но ОАО «ОЭЗ» хорошо взялся за дело, работает новый подрядчик, и мы надеемся, что они свои обязательства выполнят.
А.Э. — Получится ли синхронизировать строительство зданий резидентов и строительство коммуникаций, по вашей оценке? Вы знаете, что была задержка, знаете сроки строительства, которые озвучивает филиал ОЭЗ, знаете свои плановые сроки… Грубо говоря, получится ли так: к вам подвели трубу, вы ее подключили, и нигде нет задержек?
— У НИИ «ЭСТО» эта ситуация менее острая, поскольку мы надеемся, что один год наше металлическое здание постоит без тепла. А для GDC этот вопрос сейчас стоит очень остро, они просто рискуют всем. «Сапфир-Инвест» где-то в промежуточной ситуации… Всем трем компаниям хотелось бы, чтобы ОАО «ОЭЗ» выполнил свои обязательства в срок. По планам-то всё хорошо, но там должны работать день и ночь, чтобы выполнить эти планы. До зимы осталось всего ничего.
Теплоснабжение для зданий, питание для сотрудников: решения нужны срочно
Е.П. -- На недавних собраниях в штабе строительства говорилось, что на площадке Алабушево начинают решать вопросы временного подключения к теплу конкретных объектов резидентов?
— Здесь есть проблемы. Я могу охарактеризовать ситуацию в целом: когда в 2007 году мы входили в особую экономическую зону, существовало определенное понимание ее преференций. Были достаточно ограниченные налоговые льготы: самой значимой из них тогда была льгота по социальному налогу, теперь это страховые взносы, остальные льготы достаточно символические (4% налог на прибыль, сильно ограниченный по сроку налог на имущество). По таможенным льготам мы еще поговорим позже. А вот что касается инфраструктуры и ее обслуживания — предполагалось, что единая управляющая компания (первоначально это было территориальное управление федерального агентства по управлению особыми зонами, РосОЭЗ) должно выполнять функцию «единого окна», то есть у научных и производственных компаний вообще не должна болеть голова по поводу сношений с бесчисленными инстанциями, с которыми надо все согласовывать. Предполагалось, что теруправление выдает разрешения на строительство, акты ввода в эксплуатацию, технические условия (ТУ) на присоединение к коммуникациям и, соответственно, оно же подключает резидентов и имеет дело с соответствующими органами, например, с МОЭКом.
Е.П. — Концепция поменялась?
— Да, постепенно эта концепция менялась, но очень тихо. Один за другим вопросы, которые предполагалось решать в «одном окне», уходили, и теперь практически непонятно, в чем состоят функции управляющей компании. Она предлагает нам решать все вопросы напрямую: мы уже получаем разрешение на строительство в Москве, ввод в эксплуатацию тоже будем решать с московскими инстанциями. ТУ на присоединение нам выдали, но подключаться предлагают через МОЭК. И тут возникает коллизия: процедура МОЭКа, насколько я понимаю, в большей степени рассчитана на подключение объектов в уже существующей инфраструктуре. В ОЭЗ объекты инфраструктуры создаются параллельно, то есть мы просто не соберем тот пакет документов, который МОЭК с нас требует — пока нет соответствующих «вилки» и «розетки». «Вилку» мы строим, а «розетки» нет.
А.Э. — То есть, вы уже хотите подключаться, а МОЭК говорит: «Как мы до вас доведем тепло — труб еще нет»?
— Да, «где трубы, где бумаги?» Есть еще более простой вопрос: ТУ на присоединение выдавал «ОЭЗ», но, насколько я знаю, «Сапфир-Инвест», придя с ними в МОЭК, получил отказ — «Кто выдавал ТУ, тот и должен подключать». Логично, да? Почему они должны нести ответственность за чужие ТУ? Не скажу, что ситуация патовая, но она характерна для того, что происходит с особой зоной. В 2007 году на бумаге были даны большие преференции, нам сказали, что все наши проблемы будет решать некий государственный орган, а мы «в белых воротничках», в белых халатах — будем иметь дело с людьми, которые разбираются в научных проблемах.
Е.П. — В общем, режим благоприятствования сменился на более жесткий?
— Режим сменился на обычный. Возникает вопрос: а зачем тогда ограничения и обязательства, которые на нас наложены? Ведь мы кроме преференций получили определенные ограничения, например, на территории ОЭЗ запрещена субаренда участков. На мой взгляд, это достаточно абсурдное ограничение, оно понижает стоимость и увеличивает инвестиционные риски, да и вообще бессмысленно — я не понимаю, хоть какой-нибудь здравый аргумент может быть приведен? Мы же строим там не автозаправки, не гостиницы и даже не офисы, мы строим производственные помещения определенного целевого назначения, рассчитанные на определенные отрасли. Там в любом случае будет наука, производство
Е.П. — На совещаниях обсуждались даже более простые вопросы: как организовать медпункт или кафе для сотрудников, не сдавая площади в аренду?
— Да, запрет на аренду делает невозможным, например, питание — мы не можем сдать свою площадь столовой, не имеем право. А в центральном здании на питание запланировано, по-моему, 20 квадратных метров — на всю зону, которая предполагает 15000 работающих человек, будет одно маленькое кафе. И главное, непонятно, как решить эту коллизию, потому что есть ограничения.
А.Э. — Это ограничение в федеральном законе или это все-таки какие-то нормативные документы?
— Тут надо садиться, брать документы и их смотреть. Первые два ограничения, в которое все упирается — это таможенный периметр, не позволяющий сетевым компаниям питания свободно работать внутри площадки, въезд-выезд будет несколько затруднен. С другой стороны — запрет на аренду не позволяет, скажем, открыть столовую, для неё нет специального участка. Можно было бы как в Сколково отвести какой-то участок для таких объектов, но это тоже не сделано. Можно было в генплане запроектировать несколько таких участков…
А.Э. — Но когда, например, 500 человек работают в большом здании, и они все идут куда-то обедать, зимой, в -30…
— Да, не продумана логистика, тем более, что площадь зоны достаточно большая. Это, по меньшей мере, требует внесения существенных изменений в генплан. Вопрос с питанием стоит очень остро, есть и менее острые вопросы — всякие медпункты, прачечные и так далее. Это же большая промзона… Неплохо бы, чтобы там банки были какие-то…
А.Э. — Некая коммунальная и бизнес-инфраструктура — о ней не подумали, получается?
— Во всяком случае, мы не видим решения. Эта тема не в первый раз поднимается, письменно в том числе, и в протоколах Наблюдательного совета это было отражено, но воз и ныне там. Так же и с теплом — тема подключения к теплу известна с 2006—2007 гг.ода; теперь, когда уже надо подключать предприятия, про нее вдруг вспомнили.
А.Э. — Видимо, когда появятся первые сотрудники, тогда и будут решать проблему с питанием.
— Когда на въезде встанут часовые очереди из машин, чтобы поехать пообедать, тогда задумаются… Я считаю, что это неправильно, должен быть какой-то здравый смысл.
Е.П. — Складывается такое впечатление, что первые резиденты особой зоны пробивают дорогу, буквально идут через руду, как шахтеры. Какие-то элементарные вещи оказываются нерешенными на каждом шагу.
— Мы особо ничего не пробиваем, просто задаем вопросы на уровне здравого смысла: я сейчас строю здание, наши инвесторы вкладывают деньги — хотелось бы понять, как сотрудники будут добираться из города до предприятия, где они будут есть, как это все будет организовано? Скоро мы наймём и приведём сюда сотрудников. Где маршрутка для них, где они будут питаться, как будет организован ввоз-вывоз?
Режим свободной таможенной зоны: выгоден не всем
— Еще одна проблема, обсуждаемая резидентами — использование режима свободной таможенной зоны (СТЗ) на всей территории площадки Алабушево или на участках отдельных резидентов.
— Вопрос таможни тоже стоит очень остро. Что такое таможенная льгота по режиму СТЗ, свободной таможенной зоны? В принципе, этот режим где-то повторяет режим аэропортов, зоны «Калининград»
А.Э. — То есть вам сначала нужно этот лазер использовать в своем станке, продать станок, грубо говоря, получить деньги и потом расплатиться с таможенниками?
— Да. Это вроде бы льгота. Посчитаем, чему равна эта отсрочка — по сути, условно, она равна банковскому проценту на сумму НДС. Но я должен держать сотрудника, чтобы всё это оформлять, я сталкиваюсь с массой проблем вроде организации питания. Вокруг всей зоны будет организован периметр: въезд-выезд в зону, досмотр, проверка грузов, пускай даже выборочная, просто поднять-опустить шлагбаум — это время. То есть это потеря рабочего времени, потеря удобства, трудности с доступом на предприятие заказчиков, коллег или партнеров. Всё это идет через таможню, а с таможней отношения… Там всё заформализовано, и любая твоя мелкая ошибка выходит тебе боком. Сама таможня может сколько угодно допускать неточности, задержки и так далее, она за это никакой ответственности не несет, но стоит тебе ошибиться в бумагах или на два дня пропустить платеж — ты попадаешь как минимум под административную ответственность и, в конечном счете, на приличные деньги. Грузы зависают… Ну, это реальности нашей таможни. И мы практически всю зону должны поставить под этот постоянный проблемный контакт.
Е.П. — Значит, через семь лет после старта ОЭЗ передовые резиденты пришли к мысли: «А зачем нам вообще СТЗ?»
— На самом деле мы этот вопрос поднимаем уже несколько лет, просто руководители успевают смениться. Более того, с таможней проводились совместные совещания… Кстати, в руководстве таможни находятся вполне адекватные и даже компетентные люди, они понимают с полуслова эту проблематику. Наше предложение заключается в следующем: действительно, режим СТЗ однозначно выгоден некоторым компаниям, которые ввозят дорогостоящее импортное оборудование на стадии строительства и запуска своих объектов.
Е.П. — Дата-центр GDC, например.
— Наноцентр, дата-центр. Но режим не введен и, похоже, не будет введен до того, как эти центры будут запущены. Есть второй вариант, когда резиденты, которым это нужно, создают на своих участках отдельные зоны СТЗ. Оформление проводит таможенный пост, но все меры по ограждению территории, шлагбауму, видеонаблюдению, досмотру
А.Э. — Площадка Алабушево уже огорожена.
— Но забора-то недостаточно, там везде нужно видеонаблюдение. Пока сделана меньшая часть этой работы.
А.Э. — Значит, тому же GDC нужно за полгода ввезти основную массу оборудования, а дальше ему этот режим специальной таможенной зоны, в общем-то, не нужен?
— Оборудование будет обновляться, режим СТЗ периодически будет нужен. Но дата-центр — это в основном оборудование, сотрудников там немного, возить туда клиентов тоже не надо. А мне или нашему коллеге, фирме «Булат» — это другая фирма, тоже лазерная — нужен постоянный контакт с клиентами, чтобы они приезжали, смотрели. Провозить их каждый раз через этот шлагбаум уже головная боль. А дальше я просто посчитал для себя экономический эффект от использования режима СТЗ, он примерно равен зарплате одного сотрудника. Я буду вынужден держать этого сотрудника, чтобы заполнять все эти бесконечные бумажки. Каждый ввоз любого товара на территорию зоны — уведомлять таможню, заполнять соответствующие бумаги, носить туда-сюда…
А.Э. — Что делать?
— Понимаете, в производстве до сих пор актуально то, что в свое время говорил Форд: что надо сделать товар наилучшего качества при самой низкой себестоимости — вот секрет. У нас качество не повышается таким образом, а себестоимость все равно растет. Сотрудники не должны ходить из конца в конец предприятия, а тем более зоны — это всё затраты. На фирме не должно быть слишком много бумаг, архивов, в которых вы запутаетесь — это все снижает конкурентоспособность.
А.Э. — Проблема с запретом субаренды — это просто проблема запрета, его отменят, и она решится. А проблема с таможней — я не очень понимаю, как ее можно решить. Какие ваши предложения?
— Наше предложение простое: не вводить СТЗ на территории всей площадки, ввести её на отдельных участках резидентов, а создаваемый таможенный пост (он все равно создается) переориентировать на зеленоградский кластер.
А.Э. — То есть все предприятия Зеленограда, не находясь в зоне, смогут воспользоваться этим таможенным постом?
— Да. Есть опыт ТИР «Москвич», и нечто подобное мы можем здесь реализовать. Пусть этот пост работает с теми, кто хочет пользоваться СТЗ, но если это несколько компаний, то создавать для них пост — экономически непонятно. А Зеленограду пост нужен, мы про это много раз говорили, писали письма, просили «Концэл» в свое время там оставить, но его не оставили. Всё равно эта проблема актуальна. У нас специфические грузы, у нас логистика из-за этого страдает.
Вот еще, кстати: таможня должна быть связана с логистикой, только тогда она будет работать. Возникает что: есть режим СТЗ, но как я под него груз поставлю? Груз же прибывает из-за границы либо в Шереметьево, либо в порт, например, в Санкт-Петербург, и я его должен довезти. В процессе перевозки у нас действует, например, режим ВТТ (внутренний таможенный транзит). Особенность его в том, что вы должны представить обеспечение таможенных платежей, а это делает бессмысленной льготу для резидента. Пока вы получите обратно с таможни это обеспечение… Они обычно пару месяцев возвращают. В порту Калининград или даже речном порту было уместно городить что-то подобное, здесь же парадокс в том, что вы этим и не воспользуетесь. Экспресс-перевозчики, которыми мы, например, активно пользуемся — DHL и прочие — приписаны к строго определенным постам… Я про это уже писал письма в ФТС, и в Минэкономразвития говорили «Да-да-да, всё правильно», собирали комиссию, все соглашались. А потом руководство менялось, и про всё это забывали.
А.Э. — Я вижу общность всех этих проблем в том, что никто не хочет их решать, пока они не встанут в полный рост, пока они не станут критичными для реализации всего проекта в целом. Все говорят: «Да, вы правы», но откладывают конкретное решение.
— А потом в пожарном порядке приезжает какой-нибудь генерал, стучит кулаком по столу, кого-нибудь увольняют, и проблема срочно решается — скорее всего, с издержками для всех. Это неправильно, мы все-таки люди разумные и должны предвидеть последствия своих действий. У таможни сейчас есть последняя возможность подумать; когда они построят пост и огородят зону, уже будет поздно. Сейчас не поздно принять меры для того, чтобы они эффективно работали на город. Я считаю, что таможня нужна и полезна для городского кластера, это уже не 20-30 компаний, из которых 2, 3, 5 реально будут работать с режимом СТЗ, а 150 компаний.
А.Э. — Кстати, это ведь снимет вопрос, почему в Зеленограде не могут объявить третьей площадкой ОЭЗ Северную промзону или Южную промзону — говорят: «Тогда надо будет огородить всё по периметру, чтобы была СТЗ». Но никто огораживать Северную промзону не будет…
— Я считаю, для технико-внедренческой зоны СТЗ вообще очень факультативна. Тогда надо решать вопрос с логистикой, чётко её продумать, как в ТИР «Москвич». Я просил ФТС: составьте маршруты — вот груз приходит в порт, какие нужны документы и порядок действий, чтобы я не платил налоги? Сейчас ситуация анекдотическая: у меня есть международный проект; пришел груз из Франции, нам его поставляют бесплатно, в режиме временного ввоза, там какая-то приличная сумма — французы получили грант на это, они дают нам в пользование дорогое оборудование на период действия проекта, мы должны быть счастливы. Груз приходит в таможню, таможня говорит: «Внесите обеспечение уплаты НДС, таможенных платежей, а вдруг вы его присвоите и нам налоги не заплатите?» Ну хорошо, мы вносим, хотя это само по себе нонсенс: французы получают грант, а я должен платить, в общем-то, ни за что. Таможня говорит: «Хорошо, а теперь еще платите раз в квартал процент за пользование», сколько-то процентов в день или в месяц. Я говорю: «Хорошо, спишите с той суммы за обеспечение». Отвечают: «Нет, нельзя списать». То есть, мало того, что я должен заплатить налог за бесплатный груз — я его должен заплатить два раза! Когда начинаю говорить в ФТС с чиновниками, с генералами, они говорят: «Да, это странный порядок, но вы же „белая ворона“, вас таких сколько?..»
А.Э. — Собственно, для чего и делался специальный таможенный пост на «Москвиче» — чтобы не было таких вот проблем.
— Да-да. Я считаю, что нечто подобное нужно в Зеленограде, чтобы здесь таможенники четко понимали, с какими товарами они здесь имеют дело, чтобы фирмы были аккредитованы, чтобы не было каких-то самозванцев. Ведь для чего вся эта бюрократия? Чтобы не обманули, чтобы не появились аферисты, которые уклоняются от налогов. Но у нас ведь известные фирмы, понятно, чем мы занимаемся, мы имеем аккредитацию, резидентство в ОЭЗ, договор с кластером. Почему к нам нужно применять превентивные меры, наказывать нас таким образом? Я считаю, идея поста для кластера, для квалифицированной работы с определёнными грузами, и СТЗ на участках отдельных компаний, например, дата-центра или Наноцентра — удовлетворит всех. Нужно только преодолеть бюрократическую инерцию.
Изменение бизнес-планов и ликвидность активов: сложно даже для «хороших» резидентов
Е.П. — На совещаниях с резидентами в ОЭЗ обсуждался вопрос упрощенного согласования обновлённых бизнес-планов резидентов, которые подают заявки на изменение условий соглашения о ведении деятельности в особой зоне…
— По существующей нормативной базе и по умолчанию «правовой обычай» Минэкономразвития заключается в том, что любой чих, любое изменение в бизнес-план требует переутверждения его на экспертном совете. Но бизнес-план — это живой документ, который, в принципе, должен корректироваться как минимум раз в квартал. На практике цифры бизнес-плана практически всегда плывут, тем более что они рассчитаны там помесячно — нельзя же на 10 лет вперёд всё предвидеть! При этом «ОЭЗ» иногда на месяцы и на годы срывает свои обязательства, а я должен помесячно знать, сколько у меня будет выручка.
Е.П. — Я так понимаю, что проблема стала острой еще и в связи с тем, что решили перетрясти ряды резидентов? Сейчас в списке зеленоградской ОЭЗ из 33 резидентов по 13 компаниям либо нет информации, либо рекомендовано расторжение соглашения.
— Представим себе, что резиденты делятся на две группы — «хорошие» и «плохие». Первые выполняют и хотят выполнять свои обязательства, вкладывают деньги и имеют разработки, А вторые или не смогли, или изначально лукавили. На практике существующий порядок переутверждения бизнес-планов не годится ни для тех, ни для других. Если я работаю, у меня все время появляются новые обстоятельства, может поменяться технология, могут появиться, как в случае с «ЭСТО», новые проекты, новые контракты, которые потребуют увеличения показателей. Сложности с инфраструктурой… Таможенные льготы были заложены, а воспользоваться ими невозможно… В общем, всё меняется с большой скоростью и достаточно часто. И я должен получать головную боль этих согласований с «ОЭЗ» и с Минэкономразвития плюс ко всем бесчисленным согласованиям, которые я прохожу при строительстве, на таможне, с МОЭК и прочими. Хотя отношение, в принципе, благожелательное к тем, кто действительно работает, нас всех уважают. Но практически год уходит на согласование какого-нибудь элементарного вопроса типа изменения в бизнес-плане, который должен решаться максимум за месяц, из-за предоставления безумного пакета документов, где тоже нельзя ошибиться; если человек ошибается в одной цифре — ему отправляют это все назад.
А.Э. — Это кому надо? Министерству, чтобы как-то отчитываться, по большому счету? Вам это надо?
— Нам это не надо. Боюсь, что государству этого тоже не надо. Чтобы обеспечить рабочие места в министерстве или где-то еще — наверное, это надо. Но может быть лучше рабочие места обеспечить в особой зоне? Я возьму из министерства работников — там люди достаточно квалифицированные.
А.Э. — Будем считать это официальным предложением :)
Е.П. — У компании ЦЕРС, которая возобновила работу в ОЭЗ через пять лет и попыталась переписать бизнес-план и его согласовать — у неё возникло еще больше проблем, это обсуждалось на совещании.
— По «ЦЕРС»… Есть другая ситуация — когда у фирмы проблемы: либо нет денег, либо что-то пошло не так. Я не знаю детально обстоятельства компании ЦЕРС; людей я знаю, они достаточно адекватные, нормальные, профессионалы в своей области. Да, у компании были проблемы с финансированием, сейчас они сняты, они заплатили аренду. Как они говорят — сейчас проблемы решены. На мой взгляд, это вопрос какого-то обоюдного процесса. Если компания не платит аренду и вообще не появляется — наверное, должна быть процедура расторжения отношений. Но если компания хоть копейку вкладывает… На самом деле, миллион рублей — это не копейка; может быть, для чиновников это смешные деньги, а для людей, которые зарабатывают их своим трудом, это нормальные деньги. Даже если, условно говоря, фирма вложила миллион — это уже повод для пристального, внимательного отношения. Мы никогда не привлечем инвестиции в экономику, если будем говорить: «Он вложил копейки (в виде 10 миллионов рублей, например), поэтому мы его выгоним, еще и штраф наложим». Надо разбираться… У ЦЕРС еще какой-то сложный момент с рассмотрениями бизнес-плана…
Е.П. — Они несколько раз подавали свой бизнес-план — им его возвращали.
— Сложная ситуация, я не знаю ее в деталях. Я давно говорил, что должна быть какая-то взаимовыгодная процедура выкупа, аренды участка в ОЭЗ. Если у человека не пошло дело — мало того, что он потерял все вложенные деньги, его еще обложат штрафом, выгонят и заставят всё сносить, если он что-то построил. Такая, наверное, перспектива. Я предлагал разработать какую-то гибкую процедуру, чтобы людям было не накладно выходить из проекта, чтобы они не держались за него изо всех сил. Я понимаю и «ОЭЗ», которому хочется избавиться от балласта и освободить участки, но я понимаю и компании-инвесторов, которые потратили время и деньги. У нас получается, что всегда виноват инвестор; наверное, это неправильно.
А.Э. — Получается, что процедура выхода неудовлетворительна даже для компании, которая… Вот GDC или вы, например: построились, начали работать, и вдруг случился какой-то коллапс — придумали новую технологию, и вы оказались вообще не у дел. Выйти из проекта, из зоны — это сложно, проблематично?
— Наверное, нет, потому что мы теоретически имеем соответствующие права собственности и так далее. На уровне гражданского кодекса наши права защищены, но когда мы начинаем вникать в детали — таможенный периметр, невозможность сдать в аренду или просто продать — тут возникают вопросы.
А.Э. — То есть нужно найти такого же резидента, например?
— Так было бы нормально: ограничить какие-то целевые направления, чтобы можно было передать другому резиденту. Должна быть обеспечена ликвидность. Мне банки задавали этот вопрос. Сейчас мы пошли по некой револьверной схеме кредитования небольшими кредитами — почему? В том числе потому, что непонятен вопрос с залогами. Можно ли закладывать здание? Нельзя, скорее всего.
А.Э. — Которое в таможенной зоне?
— Не только в этом дело. В этой нормативной базе не разберешься… Условно говоря, министр или замминистр, заммэра должен подписаться: «Да, закладывать можно».
А.Э. — Хотя, вообще говоря, это ваша собственность по большому счету? Если это здание.
— Законодательство так составлено, что эта ситуация не прописана. Да, конечно, я собственник, оно мне принадлежит, я имею право им распорядиться. Но как это будет сделано практически? В аренду я его сдать не могу. Продать? Кому? Другому резиденту? Тогда эта процедура должна быть прописана. Если нерезиденту… Резидент имеет право вести деятельность на территории ОЭЗ, есть такая норма… Почему ситуация как у ЦЕРС напрягает? Я говорил, что бизнес-планы практически у всех компаний устаревают в течение квартала, то есть формально до любого можно докопаться. И что тогда будет происходить? Льгот лишат — это ладно. Хотя лишение, например, таможенной льготы… Почему надо подумать еще двадцать раз, прежде чем пользоваться СТЗ? Вот вы ввезли, поставили у себя дорогое оборудование, заплатили НДС, а потом вас лишили статуса резидента, и вы должны в течение месяца заплатить большую сумму разом. То есть, это сильно повышает риски. Формально наши права защищены, но на практике должен быть четко прописан алгоритм и, наверное, руководители Минэкономразвития и правительство Москвы должны взять на себя ответственность за то, что всё будет нормально.
Жильё для сотрудников: революционных предложений нет
Е.П. — И последний вопрос на сегодня — это предложение по обеспечению жильем сотрудников компаний-резидентов ОЭЗ, которое недавно сделал зеленоградский филиал Московской торгово-промышленной палаты. Как вы к нему относитесь?
А.Э. — Об этом давно думали-думали, но так до сих пор и не решили.
— Это предложение в рамках старой схемы, оно имеет право на существование. Я, честно говоря, не разбирался. Практически это обычное предложение от застройщика, банкира — льготная ипотека. Оно интересно для тех, кто и так хочет купить жилье в ипотеку, можно сэкономить несколько процентов, что само по себе неплохо в нашей жизни.
Е.П. — В общем, ничего особенного в этом предложении вы не видите?
— Там нет никаких бесплатных для кого-то квартир и так далее. Принципиально ситуация не меняется. Это нормальное предложение, но оно не является революционным. Это не то чтобы был отведен льготный участок земли, и мы бы имели квартиры на 30% дешевле; нет, речь идет о 2-3% льготы по ипотеке, и 5% скидка, которую и так все дают…
А.Э. — Чисто коммерческое предложение для некоего круга клиентов?
— Коммерчески оно интересно, но… По большому счету вопрос остается подвешенным.
Е.П. — А вот еще обсуждалось строительство гостиницы для размещения высокотехнологических специалистов-резидентов особой зоны…
— Вопрос к «ОЭЗ», они хотели создать гостиницу внутри площадки. Конечно, это имеет смысл — в идеале человек должен жить в пешей доступности от своей работы и от школы, где учится ребенок. Любые перемещения на машине в течение дня из конца в конец города снижают комфортность и эффективность работы по большому счету. Поэтому гостиница в особой зоне, общежитие — было бы хорошо, но пока мы и с питанием не можем решить вопрос… Вообще-то правильно было бы иметь внутри зоны какие-то образовательные учреждения, может быть, дополнительного образования, это очень удобно. И детский сад, кстати — это тоже очень актуально.
А.Э. — И детский сад тоже: привел ребенка, пошел работать — вечером забрал, ушел.
— Это не самая острая проблема, хотя если бы мы шаг за шагом занимались совершенствованием жизни и работы в городе, это было бы уместно.
А.Э. — Рядом с Алабушево есть участки перспективной жилой застройки, там будет жилье и какая-то социальная инфраструктура, 21-й микрорайон. Может быть, нашим планировщикам города имеет смысл планировать детский сад не только для обеспечения этого микрорайона, но и для особой зоны где будет работать 10-15 тысяч человек? И вообще заранее подумать над мощностью будущих объектов социальной инфраструктуры…
— Смысл, наверное, есть, только никто в настоящее время… Для значительной части сотрудников гораздо удобнее, чтобы ребенок находился рядом с работой, а не с местом жительства. Условно говоря, он может жить где угодно: в Химках, в Фирсановке, в Клину — полно сотрудников. Привез ребенка, оставил под контролем. Но есть вопросы, которые… Просто через некоторое время мы столкнемся с коллапсом. То, о чем вы говорите — это вопросы улучшения образа жизни, на самом деле это даже более важные вопросы. Но мы постоянно живем в режиме некого чувства катастрофы.
А.Э. — Да-да, на пороховой бочке.
— Каждая зима — это отопительный сезон… Лужков говорил, что без него мы утонем в снегу… То есть это некий минимальный уровень существования, который каким-то чудом всё время обеспечивается, мы не сваливаемся в этот коллапс в последний момент — что-то все-таки успевают сделать на уровне здравого смысла. Есть вообще ситуации, когда все разваливается и рушится, этому мы были свидетелями еще относительно недавно. Сейчас, слава богу, в последний момент успевают… Но ведь есть вопросы какого-то позитивного развития, я уж не говорю про развитие творческое… На самом деле, если мы перейдем за несколько лет в этот второй режим из первого…
А.Э. — Да, из режима выживания в режим развития.
— Тогда да — и детские сады, и школы нужны.
А.Э. — Я надеюсь, что через пять лет, когда вы уже запустите свое производство, мы будем говорить о проблеме детских садов и школ для детей работников особой зоны.
— Да, я думаю, что тогда мы сможем поговорить на эту тему. Сейчас нам надо сделать некий базис, запустить наше предприятие, сделать так, чтобы сотрудники приезжали на автобусах, а не ходили пешком от станции Алабушево. Хотя походить, в принципе, тоже полезно, но…
Е.П. — Я бы хотела отметить: сейчас, в 2013 году, в ОЭЗ «Зеленоград» продолжают вступать новые резиденты — это компания «ЭЛВИИС», например, довольно-таки крупная компания. Несмотря на ваш опыт, описанное вами состояние дел, множество этих парадоксальных вопросов, которые нужно срочно решать — эти компании приходят. Для них ваш опыт позитивен? Позитивен в целом вид зоны?
— Нет, а ситуация в целом-то нормальная. Сейчас она кардинально изменилась в каком плане: пять лет назад вообще были сомнения в том, что что-то будет, что удастся выйти даже на какой-то минимальный уровень, сомневались, что построят дороги, коммуникации. Сейчас видно, что зона все-таки худо-бедно функционирует, какая-то минимальная инфраструктура уже есть.
А.Э. — То есть точка невозврата все-таки пройдена, как говорили?
— Мне кажется, да. Мы все-таки строимся, получаем разрешительные документы, какие-то конфликтные ситуации разрешаются, движение идет. То, о чём я говорю — это рабочие моменты, их надо обязательно как-то решить, иначе просто будут потеряны большие деньги и эффективность работы сильно снизится.
Сейчас есть смысл подумать о том, чтобы идти в зону. Я понимаю, что это не поле чудес, где растут денежные деревья. Но там есть поле для работы, можно взять участок и что-то построить.
А.Э. — В общем, сейчас новые резиденты попадут в более благоприятные условия, чем попали вы?
— Мне кажется, да, мы уже прошли некий переломный момент, сейчас ситуация уже в каком-то смысле повеселее. Проблемы, о которых мы говорим — это уже детализация. В конце концов, понятно, что если таможня построит СТЗ, то будет сидеть таможенник, всех проверять — и ни одного груза в режиме СТЗ; сколько это может продлиться?
А.Э. — Через месяц вопрос решат.
Понятно, что её все равно закроют, просто деньги будут потеряны. Я знаю, что опыт Томска и Дубны в этом тоже непростой. Все на них ссылаются — там же работает! В промышленных зонах как-то придумали, но там идет сплошной поток грузов. А у нас каждый груз индивидуальный, классификация по ТНВ — это каждый раз проблема. Мне кажется, что тот вариант, который мы сейчас предлагаем — самый взвешенный. Режим СТЗ эффективен только для очень узкой группы компаний; для остальных он либо вообще не нужен, либо просто не будет администрироваться должным образом, и поэтому расходы будут колоссальны. Но все-таки деньги на таможню уже потрачены, инфраструктура создается новая, современная, и она небесполезна для города — она нужна. Просто надо сейчас проявить мудрость, гибкость и принять какие-то адекватные решения. Тем более что Савельев, замминистра, на словах нас поддержал — высказался на совещании, где мы это все обсуждали: «Да, я понимаю, то, что вы говорите, имеет смысл». Поэтому мы сейчас направим обращение в ФТС и надеемся на адекватное его рассмотрение.
Александр Эрлих, Елена Панасенко
Дмитрий Леонидович, мягко говоря говорит не правду!!!