Инженерные сети: дедлайн — 31 августа 2015
Елена Панасенко — Весной 2014 года в зеленоградской ОЭЗ сменилось руководство и прозвучали новые сроки: сдать и запустить все инженерные сети обещали к декабрю, а к зиме обеспечить резидентов теплом, во что сами резиденты не очень верили.
Михаил Чмелев — Резидентов это и подвело — они получили то, что просили, но оказались к этому не готовы. Разрешительная документация городских надзорных служб на пуск магистральных теплосетей и сетей водоснабжения на всей территории площадки Алабушево была получена в декабре.
Михаил Овчинкин — Резиденты неоднократно заявляли на всех производственных совещаниях на площадке Алабушево, что тепло необходимо дать до конца 2014 года. Филиал всеми правдами и неправдами в декабре этого добился, и сейчас есть официальный протокол, что мы готовы дать теплоснабжение резидентам, которые его просили. Всё было согласовано с компаниями «Сапфир-Инвест», GDC Energy Group и «АйЭмТи». А когда пришла пора «открывать вентиль», компании заявили, что они не готовы.
Михаил Чмелев — Сейчас у них задача успеть до паводков с этими работами, и они очень спешат.
Елена Панасенко — А что со строительством у первых резидентов, которые его уже ведут? Насколько их сдерживает отсутствие теплоснабжения и других ресурсов?
Михаил Чмелев — Тем конструкциям, которые были возведены в Алабушево, хватало тепла для продолжения работ: эти здания обогревали пушками, шли отделочные работы — работали внутри и закрывали фасады, естественно, в сезон. «Сапфир-Инвест» приступил к отделке как раз тогда, когда мы были готовы отдать им тепло. Они планировали отделку, но не успели спланировать свои теплосети.
Елена Панасенко — Насколько я знаю, причина в медленном оформлении документов, а заняться этим резиденты смогли только после получения бумаг от ОЭЗ о готовности теплосетей.
Михаил Чмелев — Да, представитель «Сапфир-Инвест» сетовал на то, что разрешительные документы, проекты… Но надо было раньше быть готовым, ведь гарантии и технические условия у резидентов все были.
Михаил Овчинкин — Зона все документы уже дала, и на последнем штабе об этом было сказано. Наше руководство и руководство Департамента строительства Москвы заявляют, что если компания нуждается в помощи при оформлении разрешительных документов — это вопрос быстро решаемый. На каждом совещании заявляется, что филиал оказывает всяческое содействие в получении документов.
Михаил Чмелев — Но порой и филиалу тоже трудно бывает разобраться. Например, по подключению к электричеству по постоянной схеме тот же «Сапфир-Инвест» попал в путаницу с участками МОЭК, которые сейчас реформируются. Пришлось вызвать представителя МОЭК на штаб строительства, чтобы он объяснил представителю «Сапфир-Инвест», что же нужно делать.
Александр Эрлих — Значит, эта бюрократия — она все-таки есть, и вы помогаете с ней справляться?
Михаил Чмелев — Ну конечно. Если есть цель, и к ней надо идти к конкретным срокам, есть графики, утвержденные на разных уровнях — давайте по ним работать. Что касается прошлой весны, тогда последние новости были связаны с проверкой Счетной палаты и неэффективным использованием 2,4 миллиардов — это было тяжелое наследство, нужно было всю пену сбить и сконцентрироваться на стройке, на проблеме с инженерными сетями.
Александр Эрлих — У меня есть сообщение Александра Журавского, главы GDC Energy Group: «…уже выполнены необходимые фасадные работы, работы по монтажу и металлоконструкциям, все объекты подведены под завершение, нам осталось только сделать подключение к инженерным системам». Если бы это получилось, в первом квартале 2015 года они бы начали работать. Это GDC, который давно строится и всё время говорит: «Мы будем первыми!». Первый квартал уже наполовину прошел…
Михаил Овчинкин — Тут надо быть честными и сказать — это закреплено протоколами, которые подписывали и представители GDC: на конец прошлого года никаких претензий по подключениям у компании к филиалу не было. GDC Energy Group сейчас испытывает некоторые трудности с перепроектированием, поэтому они сдвигают свои сроки. Стоит сразу сказать, что с декабря 2014 года у нас новый подрядчик, «Зеленоградстрой».
Елена Панасенко — С чем связана такая смена подрядчика, с началом перехода зеленоградской ОЭЗ под управление Москвы?
Михаил Чмелев — Можно связать и с этим. Прежде всего, это просто эффективное использование тех ресурсов, которые рядом — «Зеленоградстрой» огромная организация, они в состоянии вывезти стройку. Действительно, в Москве сейчас пристальнее следят за строительством, особенно когда прозвучало, что возможна передача ОЭЗ Москве. Город заинтересован в том, чтобы быстрее всё достроить и начать снимать налоги. Если раньше этот интерес был не настолько очевиден, федеральное агентство и Москва делили ответственность, то сейчас Москва явно торопится сделать так, чтобы зона быстрее заработала. Есть четкое понимание, что к концу августа все сети на площадке Алабушево будут доделаны. «Зеленоградстрой» обещал, всё подписано на уровне Департамента строительства Москвы, резиденты ознакомлены…
Михаил Овчинкин — Официально подписан совместный график между компаниями «АйЭмТи», GDC Energy Group, «Сапфир-Инвест» и «Зеленоградстроем» по вводу в эксплуатацию их сетей. Всё согласовано, разброда и шатаний уже не будет.
Александр Эрлих — Если говорить о формальных показателях — каковы сейчас темпы освоения средств на строительство сетей?
Михаил Чмелев — Выделен огромный бюджет, почти 2 миллиарда рублей, которые за шесть месяцев должны освоить, и все в этом заинтересованы. Сейчас «Зеленоградстрой» уже вывел 25 единиц техники, на площадке работает 306 человек, весной запланировано вывести до 500 рабочих. Нужно многое успеть до паводков, ведь это земляные работы. На лето уже запланировано благоустройство: асфальт, тротуары, зеленые насаждения, комплексное озеленение и т.д, это тоже включено в смету и в августе должно быть закончено. 31 августа — дедлайн. Есть нюансы по электричеству…
Михаил Овчинкин - Все рабочие, которые сейчас на площадке — либо местные, либо из ближайших окрестностей: Солнечногорск, Клин. Никаких гастарбайтеров, никто не живет на площадке, никаких рейдов милиции. Я очень часто езжу туда с потенциальными резидентами, действительно, везде экскаваторы, люди, стройка живёт.
Елена Панасенко — Какие есть нюансы по электричеству? Сейчас электричество доступно по временной схеме, минимальное?
Михаил Чмелев — Снабжение электричеством уже идет, даже не минимальное, а запрашиваемое. Это просто следование бумажке, акт ввода по постоянной схеме.
Александр Эрлих — Дата-центру GDC нужно много электричества, мегаватты мощности — допустим, сейчас они отделку сделают, у них будет тепло, светло, но они смогут работать?
Михаил Овчинкин — Конечно. Фактически, а формально, по бумагам — не смогут, потому что это все единая часть инженерной инфраструктуры. В чем сейчас будет отличие временной схемы подключения к электричеству от постоянной? Постоянное электричество просто убрано в кабельный коллектор. Пока это не готово, сеть просто идет поверху, но в том же объёме, который необходим компании для начала работы. Нужен ресурс — берите, работайте.
Административно-деловой центр для резидентов: «Дайте нам достроить!»
Александр Эрлих — Предположим, что мы верим в очередной раз — в августе инженерные сети будут готовы. А если нет?
Михаил Чмелев — Нас больше волнует — а если нам не дадут достроить АДЦ? Потому что нам дальше надо работать именно с этим объектом. Сети закончат, в этом сомнений нет, но именно АДЦ будет точкой притяжения всей жизни на площадке Алабушево.
Михаил Овчинкин — АДЦ это административно-деловой центр в 16 тысяч квадратных метров, 5 тысяч пойдет под аренду компаний. Кроме того, там будет два зала для совещаний на 200 и 250 мест, что очень актуально для нашего города — таких мест для конференций и различных мероприятий у нас немного. И самое важное, что без готовности АДЦ невозможно запустить всю систему постоянного электроснабжения на площадке — именно в АДЦ будет расположен диспетчерский пункт систем жизнеобеспечения коллектора электросети, необходимый для эксплуатации коллектора согласно нормативным документам. Действующие кабели 10кВ не могут находиться в недействующем коллекторе.
Михаил Чмелев — Чтобы сдать все сети на площадке Алабушево в комплексе, без АДЦ не обойтись. А подать электричество, тепло и водоснабжение для производственных нужд тем резидентам, кто уже построился, можно уже сейчас — неважно, по каким схемам, временным или постоянным. Оно уже готово, можно подключаться.
Александр Эрлих — Какие сейчас сроки по АДЦ? Я видел график, там стоял декабрь 2015 года.
Михаил Чмелев — Это если бы нам дали расторговать строительство АДЦ в январе. Решение принимается на уровне Минэкономразвития и правительства Москвы.
Михаил Овчинкин — Сегодня у нас готовы все документы для торгов, но была приостановка. Сейчас филиал очень сильно заинтересован в том, чтобы нам дали разыграть этот конкурс — здание стоит, его необходимо просто достроить. Выигрывают от этого все, потому что мы быстрее введём в эксплуатацию сети, которые к августу будут готовы. И если нам дадут его достроить — всё, у нас уже есть компании, готовые арендовать там площади. Две компании берут по два этажа; в дальнейшем будет рассматриваться возможность выкупа площадей.
Михаил Чмелев — Расчетный срок завершения строительства АДЦ — 12 месяцев. Если решение о строительстве не будет принято, необходима будет консервация здания, которая стоит 35 миллионов рублей…
Михаил Овчинкин — Но эти деньги кто-то должен выделить, они нигде не запланированы — в этом огромная проблема. Когда проектировали зону, никто не думал о том, что нужна будет какая-то консервация.
Михаил Чмелев — На самом деле сказать «Давайте консервировать» значит расписаться в несостоятельности проекта, признать, что мы опустили руки, мы ничего не решаем, и, опять же, дать повод проверяющим органам.
Александр Эрлих — Да, Счетная палата как раз придёт на это посмотреть.
Михаил Овчинкин — Поэтому филиал и говорит — «Дайте нам достроить». Возвращаясь к размещению резидентов: например, у компании «НТ-МДТ» недавно закончился срок соглашения о деятельности в ОЭЗ, но она выражает огромное желание снова стать резидентом и готова арендовать в АДЦ 2 тысячи квадратных метров. Компания ждёт. У нас есть прекрасный резидент компания «АНКАД», которая сейчас сидит на площадке МИЭТ, она тоже хочет 2 тысячи квадратных метров. То есть, площади АДЦ разойдутся очень быстро.
Елена Панасенко — В январе была опубликована сводка за 2014 год: восемь новых резидентов, считая двух последних — НПП «САИТ» и «РуКЭП», готовится еще два соглашения. Каковы тенденции, вы пытаетесь набирать резидентов в какой-то определенный кластер? Москва сейчас заговорила о кластере медицинском оборудования, например…
Михаил Овчинкин — Нет, наша специализация давно определена — микроэлектроника, биофармацевтика, IT. Так сложилось, что 2014 год у нас прошел под знаком биотеха, к нам пришли компании «АЛФАРМ», «ЭЛТА», «НанОптика». Надо сказать, что компания «АЛФАРМ» и «Термико» уже заключили договор аренды земли, подали данные на ГПЗУ, ведётся активне проектирование. «АЛФАРМ» готов, если я не ошибаюсь, в конце зимы выйти на стройку. «ЭЛТА» тоже сейчас на этапе регистрации договора аренды земли, они уже занимаются проектированием. То есть, новые резиденты рвутся в бой, хотят и готовы строить, мы этому способствуем и приветствуем это.
Если говорить о новых компаниях — это «Апик Технолоджи», которая уже работает на территории «Зеленоградского инновационно-технологического центра» (ЗИТЦ), там она и продолжит свою работу; и «Техновотум», который сейчас занимает небольшую площадь в ЗИТЦ, но изъявил желание снимать площадь в АДЦ. Это арендаторы. Сейчас сложно найти компании, которые готовы вложить большие деньги в земельный участок и в стройку, хотя поток потенциальных резидентов не иссякает, что нас очень радует.
Александр Эрлих — А свободные участки на площадке Алабушево есть? Одно время был, я помню, дефицит.
Михаил Чмелев — Участки есть, но не все такие простые, как хотелось бы. На пяти из восьми свободных сейчас участков есть обременение — это земли, не переданные под управление Минэкономразвития, и мы ничего не можем там делать, потому что там раньше стояло какое-то здание… То есть, это бумажные проблемы, сложных инженерных проблем там нет.
Александр Эрлих — А что с теми резидентами, которые не пользуются своими участками — как «Ситроникс-НТ», например?
Михаил Овчинкин — «Ситроникс-НТ» — одна из тех компаний, которые регулярно и без задержек платят за свой земельный участок. Вы знаете, наверное, что велась работа по расширению особой экономической зоны до трех площадок. Эта компания — часть «Микрона», и «Микрон» очень заинтересован в том, чтобы его территория стала третьей площадкой ОЭЗ. Как я понимаю, сейчас идёт такая работа в кулуарах. Как только это решение будет принято, думаю, «Ситроникс» просто освободит свой участок.
Большая работа проводится по поводу расторжения соглашений с теми компаниями, которые не ведут деятельность в ОЭЗ. Нас покинула компания «Системы постоянного тока», освободился её земельный участок — у компании начались финансовые трудности, и они поняли, что не потянут. Выведен из состава резидентов и «НТЦ Азимут», за всё время моей работы эта компания не давала о себе знать, видимо, просто перестала быть в этом заинтересована.
Елена Панасенко — Есть вопрос про крупных иностранных резидентов, с которыми как-то не складывается: в своё время ушла компания Plastic Logic, по своим причинам, может быть, не связанным с ОЭЗ; не так давно был «Крокус Наноэлектроника«, совсем недавно — Mercedes. Как вы это прокомментируете? Зарубежные компании, которые приходят, но с ними в который раз ничего не получается.
Михаил Овчинкин — Компания Mercedes приезжала с представителями префектуры Зеленограда и московского Департамента науки, промышленной политики и предпринимательства. Филиал оказывал всестороннюю поддержку, высылая необходимую техническую документацию, документы по земле. С виду было понятно, что компания заинтересована именно в нашей площадке, потому что здесь близко и Ленинградское шоссе, и таможенный терминал, и железная дорога. Но решение принималось и все переговоры велись на уровне правительства Москвы…
Михаил Чмелев — Нас попросили показать — мы показали. А уж решать не нам.
Эффективность: резиденты, деньги или научные разработки?
Александр Эрлих — Вы сказали, что идет поток резидентов. Раньше, когда зона только начиналась, количество резидентов было ключевым показателем. С тех пор оно принципиально не меняется — их порядка 40, плюс-минус. Потом, при Васильеве неким показателем, может быть, умозрительным была сумма, инвестированная резидентом на единицу площади. Какой у вас сейчас показатель того, хорошо ли у вас все с резидентами или не очень?
Михаил Чмелев — Если судить по возврату вложений, которые пришли от государства, из бюджетов двух уровней, и сравнивать с тем, сколько резиденты проинвестировали в свои проекты на площадке — то есть эффект, наверное.
Михаил Овчинкин — Мы движемся вперед, но цифры я озвучивать не буду, потому что на данном этапе площадка Алабушево работает на 1-2% от ее мощности.
Александр Эрлих — То есть, критерий — сколько на рубль государственных вложений инфраструктуры пришло частных инвестиций? Допустим, из бюджетов двух уровней, Москвы и федерации, в особую зону вложат в итоге около 30 миллиардов рублей. Площадь в Алабушево 142 гектара. Поделим вложенную сумму на площадь — получим сколько государство вложило в гектар земли. Сколько резидент должен вложить в свой гектар земли, чтобы его посчитали хорошим?
Михаил Овчинкин — У нас как у филиала такого показателя нет. Есть другой — насколько компания готова строить и будет ли она строить. Если компания готова строить и в ближайшее время выйдет на площадку, для нас это хорошая компания.
Александр Эрлих — То есть, если она начнет вкладывать хоть что-нибудь.
Михаил Овчинкин — Да. Конечно, мы при этом смотрим и на количество рабочих мест, и на инвестиции, и на налоги, которые отчислят. Но главный показатель, если компания приходит на землю — насколько она готова эту землю, так сказать, облагородить своим присутствием, сколько готова нанять людей. Если стройка начнется, понятно, что обратного пути для компании уже не будет.
Александр Эрлих — Mercedes — это был бы хороший резидент, если бы он пришел?
Михаил Овчинкин — Лично мое мнение — да.
Александр Эрлих — О’кей, но Mercedes, по сути — это производство. Возможно, там есть маленький технико-внедренческий кусочек, но все-таки это производство с большим, наверное, количеством рабочих мест не очень высококвалифицированного персонала в сравнении с каким-нибудь маленьким хайтек-резидентом. Получается, Mercedes не очень хороший резидент для Зеленограда с точки зрения специфики нашей ОЭЗ. Хотя он будет строиться, создаст рабочие места, будет платить налоги, там будет высокая производительность труда, как обычно у таких компаний…
Михаил Овчинкин — С Mercedes идея была в другом: подразумевалось, что у этой компании будут какие-то потребности в R&D, и она могла бы отдать их на аутсорсинг. Это помогло бы небольшим зеленоградским предприятиям вырасти и сказать «Мой заказчик — компания Mercedes». Впрочем, надо понимать, что Mercedes не смогла бы прийти в зону без поправок к 116-му ФЗ, которые сейчас прошли только первое чтение, в апреле будет второе. Эти поправки как раз подразумевают отмену деления на производственные компании, которые сейчас не могут размещаться в технико-внедренческой ОЭЗ, и компании, занимающиеся внедрением своих разработок.
Михаил Чмелев — Если вернуться к вопросу об эффективности — есть деньги, вложенные из бюджетов в подготовку территории особой зоны, и есть умозрительные, исходя из бизнес-планов резидентов, суммы, которые они готовы потратить на то, чтобы эту территорию еще «приподнять». И вот когда это хотя бы равные вложения — это уже очень хорошо. Но наши планы идут дальше.
Михаил Овчинкин — Если площадки Алабушево и МИЭТ в совокупности заработают хотя бы на 90%… Сейчас заявленные инвестиции наших резидентов — 87 миллиардов рублей.
Александр Эрлих — А количество рабочих мест? Я понимаю, это такой абстрактный показатель…
Михаил Овчинкин — Больше 8 тысяч. Сейчас создано 1053, за 2014 год компании наняли 202 новых сотрудника, причем полностью благодаря площадке МИЭТ. Когда первая компания откроется и заработает на площадке Алабушево, я порадуюсь и скажу «Да, мы все правильно делаем». Насколько я знаю, это будет компания «Сапфир-Инвест», которая уже весной готова будет полностью переехать в свое новое здание. Там сейчас идёт отделка.
Михаил Чмелев — Понимаете, количество резидентов испытает взрывной рост, когда у нас появятся площади под аренду в Алабушево, в АДЦ. Это буквально возможность поделить этаж на 50 боксов и посадить туда хоть 50 резидентов.
Михаил Овчинкин — И на АДЦ не закончится развитие инфраструктуры ОЭЗ со стороны управляющей компании. У нас есть еще ИБЦ — Инновационный бизнес-центр, он побольше, и его проект полностью готов. Документы на торги тоже готовы, и деньги в федеральном бюджете на это есть.
Александр Эрлих — Сколько в сумме офисно-лабораторных помещений заложено в проекте ОЭЗ, включая новое здание?
Михаил Овчинкин — Общая площадь АДЦ — 16 тысяч квадратных метров, ИБЦ — 18 тысяч. У нас есть наметки по компаниям технико-внедренческого типа, которые готовы рассматривать возможность аренды в ИБЦ. Мы общаемся с компаниями, они говорят: «Да, нам это интересно, потому что на стройку средств не хватит, а взять в аренду производственные площади мы будем готовы».
Михаил Чмелев — Это обозримая перспектива. Есть еще два лабораторно-промышленных комплекса, которые предусмотрены в проекте планировки площадки Алабушево. Там еще есть земля, чтобы строиться, туда можно привлекать инвесторов. Наверное, ЗИТЦ сейчас пойдет именно по такому пути: у них появляется возможность строить на своей площадке МИЭТ, и они явно будут привлекать чьи-то инвестиционные средства, не только свои, потому что потребность в площадях есть.
Михаил Овчинкин — К АДЦ, ИБЦ и гостевым многоуровневым автостоянкам (ГМА) в административной зоне площадки «Алабушево» готова вся документация. Мы можем запускать их в работу, нам нужно только добро на торги.
Елена Панасенко — Какая сейчас ситуация по таможне? Год назад с резидентами обсуждался вариант не закрывать режимом свободной таможенной территории (СТЗ) всю площадку Алабушево, а вводить его на отдельных участках тех резидентов, которым это нужно.
Михаил Чмелев — Сейчас по такой схеме и пошли, «АйЭмТи» уже сделала у себя свою площадку. Строится и таможенный пост для разгрузки, досмотра, сортировки, он тоже запуститься в августе — там фасад закрыт, идут отделочные работы.
Михаил Овчинкин — Все очень опасались ситуации, когда резидент делает СТЗ на территории своего участка, но на примере компании «АйЭмТи» это оказалось не так страшно. В сентябре 2014 года был подписан документ ФТС о том, что «АйЭмТи» оборудована по всем требованиям, филиал помог в этом — мы обеспечивали связь между сходненской таможней и «АйЭмТи». На сегодняшний день компания ввозит свое оборудование, используя режим СТЗ. Думаю, вопрос о закрытии контура еще будет висеть некоторое время в воздухе, потому что это довольно сложная процедура: и досмотр, и обеспечение безопасности по требованиям, всё это не так легко. Но если есть желание, как у компании «АйЭмТи», это реализуемо и по срокам и затратам не занимает много времени.
Михаил Чмелев — Это вопрос экономической целесообразности для резидентов — есть компании, которые не нуждаются в постоянном использовании таможенных льгот. Вводить режим СТЗ на всей площадке Алабушево это огромные затраты, этот же режим на ограниченной территории — совсем другое дело.
Елена Панасенко — Есть ли какие-то изменения в преференциях для резидентов, работающих в ОЭЗ? Олег Бочаров, глава Департамента науки и промышленной политики Москвы, во время последнего визита в Зеленоград заявил, что налоговые льготы для резидентов будут дополнены возможностью в течение семи лет половину собираемого НДС реинвестировать в эту зону, по плану Москвы, чтобы дополнительно развить инновационную инфраструктуру Зеленограда.
Михаил Чмелев — Пока Минэкономразвития это не подписал.
Михаил Овчинкин — Мы изучили новый федеральный закон «О промышленной политике в Российской Федерации», принятый Госдумой в декабре 2014 года, но пока в нем нет конкретики. Все наши льготы для резидентов четко прописаны в ФЗ «Об особых экономических зонах».
Большая политика: «Особая зона — это гарантии государства, которые работают»
Александр Эрлих — Сейчас в Москве активно идет работа вокруг всяческих инновационных зон, технопарков, технополисов. Вы чувствуете какую-то конкуренцию с их стороны? Хорошо вам будет от этого или, может быть, плохо, потому что будут забирать хороших резидентов?
Михаил Овчинкин — Конкуренции мы не ощущаем — все компании, которые приходят и хотят стать нашими резидентами, более или менее целенаправленно идут в зону под федеральные льготы и под трехстороннее соглашение, которое сейчас заключается между Минэкономразвития, управляющей компанией и резидентом. Это дает какие-то гарантии и спокойствие. У нас буквально недавно была греческая компания, которая изъявила желание стать нашим резидентом — их не смущает ни земля в Москве, ни бюрократические процедуры, они заинтересованы в получении гарантий от государства в виде этого трехстороннего соглашения, где прописано, что государство несет полную ответственность за существование ОЭЗ и всех её условий.
Михаил Чмелев — Они на переговорах сказали «Мы пришли за гарантиями от государства и от правительства Москвы», потому что они уже попали в ситуацию в одном из подмосковных городов — договорились на словах с людьми, принимающими решения, без заключения соглашения, и остались ни с чем. А в особой зоне всё, что делается по 116-му ФЗ для резидентов, высокотехнологичных предприятий — у нас это работает, компании получают льготы на операционную деятельность, особые таможенные условия.
Александр Эрлих — Почти 10 лет почти прошло, как создана особая зона и это работает…
Михаил Овчинкин — Не хочу хвастаться, но показатели ОЭЗ в Зеленограде выше, например, чем у Дубны — их даёт наша площадка МИЭТ и те компании, которые сейчас строят собственные здания на площадке Алабушево. Хотя у нас всего 37 резидентов, а, скажем, в Дубне их за 100.
Михаил Чмелев — У нас же несколько зон, и специалисты отдела по работе с резидентами сверяют показатели по количеству рабочих мест, по инвестициям. И мы видим, что наши показатели выше, хотя в той же Дубне прекрасный город, прекрасная зона, у них уже работает АДЦ, и они туда как раз сажают небольшие компании, которые работают и получают льготы.
Михаил Овчинкин — И там, к слову, открывают наноцентры — в Троицке, в Дубне тоже есть наноцентр, как и в Зеленограде. Пусть открывают, чем больше науки, тем больше разработок, и нам лучше, и, глядишь, синергия будет.
Александр Эрлих — Но конкуренции нет?
Михаил Чмелев — Есть интересное соревнование, но это не конкуренция, а импульс к развитию зоны: посмотреть, как получилось у них, и сделать лучше еще лучше.
Михаил Овчинкин — Если сравнивать нас с Дубной, потому что она ближе всего и того же типа зона, не скрою, есть компании, которые приезжают на переговоры сначала в Дубну, потом в Зеленоград, либо наоборот. Но заинтересованность в Зеленограде выше — мы все-таки берем тем, что мы ближе к Москве и у нас легче найти персонал, потому что в Дубне это одна из их проблем.
Михаил Чмелев — Дубна вынуждена привлекать персонал из регионов, заинтересовывать молодых специалистов жильём, чтобы они там оставались. Там отлично работает АДЦ, парковки, ограждения, таможня — но у них мало места. Наше преимущество в том, что у нас места больше, и наш АДЦ будет поинтереснее.
Александр Эрлих — Ощущаете ли вы или ваши резиденты какие-то проблемы в связи с кризисом, с западными санкциями? Кто-то сворачивает свои проекты или, может быть, что-то откладывает?
Михаил Чмелев — Как раз наоборот: пока деньги все еще чего-то стоят, появляется интерес инвестировать их, и сейчас речь идет о том, что, возможно, запланированные инвестиции даже будут увеличиваться.
Михаил Овчинкин — Есть хороший пример — компания «ЭрЭсКью», о которой не было слышно очень давно, было даже намерение расторгать с ними резидентское соглашение. Сейчас они переключились на медицинскую тему, у них уже подписаны госконтракты, компания вышла на нас и заключила новый договор аренды земли, филиал оказал всяческое содействие. Они уже начали проектирование. Есть и новые компании, которые приходят — например, компания, которая связана с Латвией. Я спрашиваю: «А как же санкции?» — они говорят: «Нет, наоборот, люди хотят делать бизнес». Никакая политика их не интересует, а занимаются они тем, что актуально во все времена. Поэтому они говорят: «Мы готовы и будем делать проект». Другой потенциальный резидент работает в направлении, связанном с авиацией — у него некоторая степень импортозамещения и большие заказы.
Елена Панасенко — То есть политика импортозамещения на уровне государства влияет больше, чем кризис?
Михаил Овчинкин — Да, люди готовы вкладывать деньги, и в реальном секторе экономики сейчас наоборот все стараются работать больше, лучше, чтобы как-то оставаться на плаву.
Елена Панасенко — Что происходит с переподчинением ОЭЗ «Зеленоград» Москве?
Михаил Овчинкин — Пока никакого переподчинения нет, наш филиал ОАО «ОЭЗ» в городе Москве как работал, так и работает.
Елена Панасенко — Прокомментируйте заявления Олега Бочарова про дорожную карту реформирования особой зоны — «В течение ближайшего месяца будет сформировано отдельное юридическое лицо совместно между ОАО „ОЭЗ“ и СТМП „Зеленоград“, и город получит свою управляющую компанию федеральной экономической зоной. Размещение резидентов в 2015—2016 году полностью ляжет на плечи Корпорации развития Зеленограда и всех структур развития»…
Михаил Чмелев — Это уровень принятия решений Минэкономразвития и правительства Москвы, не филиала.
Михаил Овчинкин — Мы — объект этого решения. Есть ОАО «ОЭЗ», наша головная организация, есть Департамент науки и промышленной политики Москвы, есть Минэкономразвития. На филиале и резидентах этот процесс пока никак не сказывается, никаких точных указаний нет, мы работаем по-прежнему.
Михаил Чмелев — Что касается привлечения резидентов — если инновационный технологический кластер Зеленограда может помочь в привлечении сильных инвесторов, это замечательно, будет больше резидентов. Если это резидент с инвестициями, то какая разница, кто его привел. Он пришёл, ведет деятельность, инвестирует, это классно.
Михаил Овчинкин — Мы за любую совместную работу, в том числе и сейчас мы ее проводим совместно с кластером Зеленограда и рассчитываем на его помощь — на использование инфраструктуры кластера в целях ОЭЗ, например, его выставочных предложений. Все от этого только выиграют.
Александр Эрлих — Собственно говоря, вы пользуетесь тем, для чего кластер и построен — с одной стороны, он получает деньги из бюджета, с другой должен заниматься маркетингом и продвижением зеленоградских компаний.
Михаил Овчинкин — Вы сами знаете, что филиал стоял у истоков кластера. Поэтому на уровне руководства было принято решение о совместной работе. Все открыты для сотрудничества, мы стараемся использовать все рычаги для работы с резидентами, в том числе и кластер. Основное сейчас — это стройка, именно её завершение даст огромный толчок и развитию отношений с резидентами. Уже сейчас потенциальные резиденты, которых я привожу на площадку, видят на ней совсем другую картину, чем год назад — работа кипит, и это вдохновляет. А мы всегда открыты для новых участников. После встречи с греческой компанией наши гости сказали, что еще не встречали людей, которые работают в государственной структуре, но настолько открыты для бизнеса.
Михаил Чмелев — Мы сломали у греков шаблоны о государственном бизнесе. Добавлю, что особая экономическая зона «Зеленоград» становится привлекательной не только для резидентов, но и для поставщиков различных услуг, которым зона интересна как рынок. Для тех, кто предлагает какие-то технические решения, тех же ЦОДов, например. Они увидели в ОЭЗ площадку для своего бизнеса.
Александр Эрлих, Елена Панасенко